Сегодня утром накрапывал дождь. Он шумел так знакомо, как будто дома. Возможно, все дожди звучат одинаково, но мне нравится думать, что дома он особенный)

@темы: Жизнь-жестянка, Вокруг света за каникулы

---

Безумный отдых! Как же мне надоело бегать наперегонки со временем! А Васька назвала это галопом по Европам. Действительно, мы никуда не успеваем. Вчера, например, опоздали на оба автобуса - в Лондон и из. Пришлось ехать на поезде. Потратили лишние 50 фунтов! И что обидно, наши автобусы всегдаотходили прямоу нас на глазах. Ну что за жизнь!
Зато в конце повезло - на поезд мы успели буквальн в последни момент, а когда приехали, на остановке как будто специально нас шдал автобус. Красота!
Сегодня опять неделя учебы по утрам. Непривычно.

@темы: Жизнь-жестянка, Вокруг света за каникулы

---

Бредовый день. Невезет. Но так хочется спать... Может, я завтра напишу?

@темы: Жизнь-жестянка, Вокруг света за каникулы

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Странно, не могу найти один свой драббл. Неужели не выложила? Придется выложить сейчас.
Название: За кадром
Автор: Аи но хикари
Фэндом: Ao no exorcist
Пейринг: Окумура Рин/Шима Рензо
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор, романс
Размер: мини, или все же драббл?
Саммари: У Шимы появилась навязчивая идея. И это… хвост?
От автора: 1.Грустно, вот и балуюсь. И да, мне тоже его хвост покоя не дает!
2.И да, я не знаю как точно зовут Шиму (в смысле, полностью). Поэтому, если кто знает, пожалуйста, подскажите)
Дисклаймер: не мое, не дорос


- Ну дай потрогать, ну что тебе стоит? - канючил Шима Рензо, нарезая круги вокруг очередного стола-столба-предмета мебелировки и пытаясь схватить убегающего от него Рина за пушистую кисточку хвоста. Пока, ну, ближайшие минут двадцать, это не приносило совершенно никакого результата. Он даже перестал считать, сколько за это время он уже сделал кругов, сменил комнат и раз повторил свою просьбу, ибо это все равно было бесполезно и совершенно не отвлекало от непреодолимого желания погладить вышеупомянутый демонический хвост. К слову, он совершенно не понимал, отчего его так влечет упомянутая конечность. Вот, например, хвосты Куро, фамильяра Рина, его совершенно не привлекали. Даже обидно как-то.
- Да отстань ты, садист-любитель! Ты еще за уши подергай и зубы пощупай! Нашел кролика. Иди Куро щупай, хвостофил! – словно прочитав его мысли, взвыл Юный Господин Геены, Грозный Враг Всея Мира. Правда, в данный момент конкретного индивидуума почему-то совершенно не интересовала его грозность, особенно ввиду маячившей перспективы быть настигнутым своим однокурсником-коллегой и, скорей всего, быть убитым собственным хвостом. Он ведь не понаслышке знал о гиперчувствительности данной конечности, а еще жутко боялся щекотки… И о том, что в каких-то странах в каком-то веке щекотка была пыткой, порой оканчивающийся летальным исходом, тоже… Оптимизма такие выводы ничуть не прибавляли, зато скорость становилась не в пример выше. Правда, эта самая скорость была совершенно бесполезна, пока набирающий ее демон нарезал круги вокруг стола. К слову, кухонного. Со всеми положенными приборами, в частности – ножами. Это напрягало, а учитывая неожиданную неадекватность обычно спокойного друга, он вообще боялся предположить, к чему может привести подобное соседство. А потому начал осторожно и, как ему казалось, незаметно, пробираться к двери. Но коварный Шима как-то разгадал его несомненно хитрый план и успел загородить дверной проем собой. Какое неприятное упущение.
- А почему бы и нет… - ухмыляясь не менее коварно, чем его брат, когда тот хотел заставить Ни-чана усесться за уроки и корпеть-зубрить-мучиться над учебниками, протянул Рензо и протянул руку к губам шарахнувшегося от резкого движения Рина. Но зубы проворный экзорцист все же умудрился прощупать, вот только несколько неудачно. Кончики пальцев скользнули по острым клыкам, и на нежной коже появился тонкий порез с маленькой, быстро набухавшей капелькой крови. Шима непроизвольно резко втянул в себя воздух. Пальцы жгло. Зубы, определенно, были острыми.
А причина этого маленького инцидента в первый момент радостно намеревалась сбежать в образовавшийся между косяком двери и телом однокурсника проем, который оставил растерявшийся экзорцист. Но в следующую секунду смущенно замер, не зная как извиниться и что сделать. Он не хотел повторения тех неприятных дней, когда все его так называемые друзья стали от него шарахаться. И вот хоть один перестал, и отнесся по-дружески, с подкупающим простодушием разделяя с ним трапезу и даже приглашая в бассейн. А теперь… все изменится?
Поймав его извиняющийся взгляд, Шима лишь улыбнулся открыто, но руку от груди не отнял. Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, Окумура медленно приблизился к другу, бережно взял его поцарапанную руку, поднес к губам и осторожно облизнул ранки. Экзорцист пару раз пораженно моргнул, потом понял что его невозможный однокурсник творит и залился краской. Вкупе с розовыми волосами это смотрелось смешно и даже немножко мило. Потом резко опомнился, встряхнул крашеной шевелюрой, настойчиво убрал свою руку от его лица и недоверчиво осмотрел. Царапины, и без того совсем тонкие, исчезли совсем. Это было как-то совсем нереально.
- Ты что же, еще и лечить можешь? Странные вы существа, демоны. – задумчиво пробормотал Шима, разглядывая ладонь. Потом перевел взгляд на самого демона и широко улыбнулся. – Мне нравится. Это скольких проблем можно лишиться, заимев себе такого любовника!
Рин поперхнулся воздухом и неверяще уставился на однокурсника. Но потом тоже улыбнулся своему странноватому (а сегодня еще и чуть-чуть придурковатому) другу.
- Сами вы странные. А мы обычные, и не виноватые, что вы нас совсем не знаете! – возмутился он, потом тяжело так вздохнул и снисходительно разрешил, правильно рассудив, что этот приставучий человек от него теперь вообще не отстанет, пока не добьется хотя бы чего-нибудь своего. И если недавно своим у него было почти безболезненное «потрогать хвост», то теперь… А вдруг «разобрать на опыты»? Этого уж точно совсем не хотелось, ибо как бы он не любил жертвовать собой ради друзей, к безвременной бесславной кончине был не готов. Ну не так же! – Гладь, если так хочется. Только осторожно!
Шима провел кончиками только что заживших пальцев по мягкой кисточке. Рин вздрогнул. Ощущения оказались… необычными. И острыми, и приятными, такими, что хотелось замурчать. Но мурчать он не умел, поэтому просто отдернул хвост, пытаясь убедить себя в том, что у него совсем не горят от смущения щеки и тот короткий вскрик-стон пару секунд назад издал совсем не он. Так, мышка пробежала.
- Достаточно.
А Шима улыбался. Поразмышлял о том, насколько проблемно то, что он собирался сделать, взвесил все за и против и с мысленным вздохом, полным неизбежности, подчинился интуиции. Или все же собственным чувствам?
Он приблизил свое лицо к все еще смущенному лицу Рина и осторожно прикоснулся своими губами к его. Получилось как-то очень быстро и неожиданно, но Окумура не отстранился, наоборот, поднял руку и неуверенно приобнял друга в ответ. Друга ли?..
А Шима… Шима опять улыбался. Все-таки не зря он тут с ором носился – оно того стоило.

@темы: Ao no exorcist, Фики, Творчество

---

Урря! Могу себя поздравить - я дописала "Тоску"! Оно хоть маленькое, но так приятно)
Название: Тоска по любви
Автор: Аи но хикари
Фэндом: ориджинал
Пейринг: Рома/Игорь
Рейтинг:R, но исключительно за пару фраз
Жанр: ангст, романс
Размер: миди
Саммари: Как изменит жизнь разочаровавшегося в жизни студента одна случайная встреча. А была ли она случайной?
От автора: просто захотелось увидеть человека с чашкой кофе в хмурое утро. Вот что из этого получилось.


За окном забрезжил тусклый рассвет. Его поздние зимние лучи грязного серого цвета не столько освещали скучный городской пейзаж, открывающийся из окна девятого этажа, сколько нагоняли тоску. Еще бы, в конце января солнце имело обыкновение забывать дорогу в этот неприятный край под названием «Москва» часов этак до семи, а когда приходило, настроение у него было, как у разбуженного часов в шесть студента после хорошей пьянки, когда тебе так хреново, что хочется весь мир утопить в чертовом алкоголе. Кстати, о будильниках. Именно это неприятное создание человеческого гения, доказывающее, что не перевелись еще в нашем мире садисты, и разбудило, спавшего на кровати напротив окна парня. Его противное до зубовного скрежета дребезжание врезалось в сознание и отзывалось неприятным звоном в ушах. Семь. Рановато для воскресенья, и поздно для понедельника. Что наступило сегодня и где он вообще находится, было не совсем понятно, поэтому он с неохотой докатился до массивной деревянной и, определенно, не его прикроватной тумбочки и пошарил там на предмет мобильника. Того не оказалось на положенном ему месте, так что пытку звуком прекратить не удалось. Он огляделся, вспоминая, где же умудрился забыть телефон, а, потерпев неудачу, попытался определить по звуку.
Определил. Искомый мобильник нашелся в другом конце комнаты в кармане в спешке сброшенных джинсов. С неохотой выбравшись из объятий развалившегося на середине кровати парня, на вчерашнюю ночь ставшего ему любовником, и пытаясь его не разбудить, он быстро отключил начавший было повторение будильник, собрал свои вещи и отправился на поиски сначала ванной, где наконец смог окончательно проснуться и одеться, а потом и кухни. Разобравшись в принципе работы новомодной кофеварки и отрыв в холодильнике пару яиц и колбасу, он принялся за нехитрый завтрак, поминутно откидывая с глаз отросшую темную челку. Он давно считал, что пора постричься, но все как-то не представлялось возможности. Все-таки университет не игрушка, хоть на него и хотелось постоянно забить.
Хозяйничать на чужой кухне было неудобно, тем более, что кухня принадлежала человеку, которого он знал всего один вечер, но привычно. Он не имел привычки уходить сразу после секса, не попрощавшись, а всегда оставался на завтрак, проводя утро в приятном или не очень обществе очередного любовника, болтая с ним о всяких пустяках за чашечкой кофе. Это позволяло хоть на пару часов, но забыть о собственном одиночестве.
К слову, кофе был его любимым напитком. С молоком и обязательно без сахара, он приобретал нежный, но, тем не менее, терпкий вкус, чье послевкусие приятно грело язык, по крайней мере, на первых парах. Потом волшебство вкуса заканчивалось и до окончания дня приходилось довольствоваться противным кофе из автомата, ожидая вечера: шумного клуба, очередного подмигнувшего парня, и утра с его увлекательными поисками кофеварки или простого чайника.
Как же он до такого дошел? А ведь жизнь так хорошо начиналась! Любящая семья, секции, университет… А потом начались сомнения по поводу поцелуев и неудавшийся секс с девчонкой, какой-то извращенец, в автобусной давке облапавший его задницу и понимание ненормальности своей ориентации Жизнь пошла под откос. Медленно и, что самое неприятное, осознанно. Интересно, после которой из бесчисленных случайных связей он перестал верить в любовь? И что самое смешное, он сам считал, что такие его слова звучат почти трусливо и сравнимы с белым флагом, поражением, но ничего не мог с собой поделать. Он совершенно разучился верить после небольшого неприятного опыта. Небольшого потому, что по прошествии некоторого времени это уже не ранило, лишь… обижало, что ли? По-детски так, до надутых губ и, изредка, слез в подушку. А что, учитывая устоявшиеся насчет геев, особенно пассивов, стереотипы, ему и не такое можно. Поверит ли он когда-нибудь в любовь вновь?
Поток его пессимистичных мыслей прервали шум и ворчание со стороны входа в кухню. В дверях появилось сонное нечто в одних пижамных штанах, с торчащими во все стороны чернющими волосами и умильным выражением недовольства на лице. К слову, этому «нечто» было 28 лет и комплекцию оно имело внушительную, потому что работало автомехаником. Видимо, он не просто чинил машины, поскольку некоторые из вещиц в доме тянули на кругленькую сумму. «И как только он не боится пускать к себе незнакомцев?» - мелькнуло у него в голове. «Нечто», тем временем, пробурчало, подавляя зевок:
- Я думал, ты ушел. И уже готовился выпинывать воров из своей кухни. Что ты тут делаешь?
- Готовлю. Завтракать будешь? – улыбнулся он, не отрываясь от плиты.
- Буду. Только это были мои слова, как хозяина дома. Ты, случайно, ничего не путаешь? – тоном оскорбленного человека пробурчали в ответ.
Парень рассмеялся. Настроение неуклонно поднималось по шкале от «хорошо» до «отлично». Похоже, в это утро ему повезло: не каждый раз удавалось найти хорошего собеседника. Обычно мужчины, заставая его на кухне, по реакции разделялись на две группы: либо жутко раздражались, либо принимали как данность и начинали помыкать. Бывали и исключения, но и они не всегда радовали. В этот же раз его новый знакомый, кажется, Гоша, выражал что-то похожее на… приятное изумление? Это было приятно.
- Ты очень мило выглядишь в этом фартуке. – заметил тем временем тот, отталкиваясь плечом от косяка, на который опирался до этого, и направляясь к полкам, с намерением подбить свою неожиданную хозяюшку на чашку кофе. Конечно, он мог бы и сам его приготовить – всего-то и надо, что нажать на кнопку автомата, но, согласитесь, приятно, когда тебе кто-то готовит.
Стоит отметить, что фартук действительно был примечательным: бежевый, с забавными желтыми утятами, он, казалось, делал и без того светлые волосы его носителя еще светлее. А вид надевшего его парня у плиты, может, не умилял, но, определенно, веселил и грел, особенно его, одинокого человека, который уже давно не видел на этой кухне никого, кроме себя.
Правильно истолковав его взгляд, студент возмутился:
- Он твой, между прочим. – И, поддавшись игривому настроению, шутливо-мечтательно прикрыл глаза, - Хотел бы я узнать, как в нем выглядишь ты… Но даже представить такого не могу.
- Отчего же?
- Ну, ты весь такой грозный, серьезный, - погрозил тот ему лопаточкой, - Ни за что не поверю, что ты его хоть раз надевал. – повернулся к плите и выключил огонь. - Готово.
Он достал две тарелки из обследованного раньше шкафа и поставил на стол. – Тебе как, половину, две третьих, девять десятых?
Гоша рассмеялся:
- Я не жадный, мне хватит и всей.
Разделив незамысловатую еду пополам, студент положил ее на тарелки и бросил сковороду в раковину, с мыслями о том, что хорошо иметь в доме посудомойку - в его квартире все приходилось мыть руками. Сел за стол и протянул руку стоящему радом с ним парню.
- Кстати, давай познакомимся. Как тебя все-таки зовут? – но, наблюдая за тем, как его недолгий знакомый открывает дверцу настенного шкафа и роется там в поисках кружки, он спохватился:
- Кстати, прости, я тут немного похозяйничал. Я случайно не пью внаглую из твоей персональной кружки?
- Не парься! Если бы у меня была личная кружка, на ней бы крупными буквами было написано мое имя, и я бы как минимум ее у тебя отобрал. – махнул рукой тот.
- Почему это? – поинтересовался на это студент.
- Потому что я ужасный собственник. – усмешка вышла неожиданно невеселой. В других обстоятельствах ее даже можно было бы испугаться. - Так что там насчет имени? – Гоша остановил свой выбор на забавной синей кружке с котенком поистине огромных размеров.
- Как тебя зовут? – повторил его собеседник.
- Я же уже представлялся. Вчера. – он оперся на кухонный стол и свободной рукой потер глаза.
- Угу, ткнул пальцем в грудь и сказал: «Гоша». Хорошенькое представление, очень информативно. Скажи хоть, Гоша – это Игорь или Георгий?
- Игорь, конечно. Игорь Сергеевич Ворогов, прошу любить и жаловать.
Услышав первую фразу, Рома шуточно скривился и передразнил:
- «Конечно». Был у меня знакомый Георгий, который презирал всех Игорей только за то, что они, якобы, присвоили себе его имя. Так что вопрос очень актуальный
- Интересные у тебя знакомые. А какое твое имя, Рома-Ромашка? – поинтересовался Игорь, протягивая ему выбранную кружку.
- Пф, мистер Остроумие, – проворчал тот, принимая ее, - Роман Сергеевич Пиратов. Я скоро уйду, так что забудь. Черный или с молоком?
- Забыть будет сложно. Отчество и запоминать нечего – оно у нас одно, и фамилия у тебя уж очень говорящая… Черный, двойной.

За непринужденной беседой незаметно прошло два часа. Когда Рома это понял, он поспешно начал собираться, оправдывая это тем, что «нужно хоть ненадолго в университет заскочить», ибо сегодня оказался понедельник. Дойдя до входа, он обернулся и немного виновато улыбнулся:
- Ну, пожалуй, мне пора.
- Подожди немного. – остановил его Игорь. Он вернулся куда-то вглубь квартиры – Рома не успел изучить весь дом, поэтому, ему было неизвестно, куда ведет дверь, за которой тот скрылся – и вернулся, с чем-то, зажатым в руке. – Держи.
На его ладони оказался ключ. Стандартный ключ от квартиры.
- Давно я так хорошо ни с кем не общался, - ответил Гоша на недоумевающий взгляд парня, - так что заходи, если будет время. Квартира в полном твоем распоряжении. – он протянул ключ Роме. Тот не отнекивался, но промолчать не смог.
- А не боишься давать ключи первому встречному? – и, не дожидаясь ответа, поблагодарил, - Спасибо.
Уходя, он впервые в жизни запирал чужую дверь собственным ключом.
***
Рома не собирался возвращаться – не видел в этом смысла. Но слова Игоря так и засели у него в голове, а ключ жег карман. Дошло до того, что он этого не выдержал и выложил проклятый ключ, спрятав его на самой дальней полке книжного шкафа, за старыми журналами. Выбросить его ему не позволяли совесть и практичность – в конце концов, чужая вещь, да и если кто-нибудь подберет, ну мало ли, сможет залезть в дом Игоря. И не суть, что его собственный дом расположен совсем в другом районе. Вдруг кто-то настырный наблюдает за всем, что творится в той богатой квартире, ища способ в нее проникнуть?
Как бы он ни старался, исход остался тем же – уже через неделю Роман обнаружил себя у один раз видимой, но уже знакомой двери. Да и повод был – звонили родители, в очередной раз нашедшие «идеальную кандидатуру» в его девушки. Нет, они, конечно, знали об ориентации своего сына, но предпочитали надеяться, что смогут его переубедить. Хорошо хоть он был не единственным ребенком в семье, иначе ему доставалось бы куда больше родительской «заботы» и беспокойства.
На звонок долго никто не открывал. Рома уже смог убедить себя, что это была просто бредовая идея, там никого нет, и, вообще, что он тут делает, когда мог готовиться к сессии в своей родной комнате? Но, когда он уже собирался уходить, дверь открылась. На пороге появился Игорь, в одних штанах и с полотенцем на голове.
- Привет. Я думал ты больше не придешь. – в его голосе звучало едва заметное удивление.
- Привет. Я не вовремя? – Роме стало неловко. А он еще злился, почему Игорь так долго не открывает.
- Да нет, я же говорил: квартира в полном твоем распоряжении. Я всегда тебе рад, – он приоткрыл дверь пошире и отошел в сторону, пропуская гостя внутрь. – Заходи.
Рома прошел внутрь и сразу стал разуваться и снимать немного промокшую от снега куртку. Огляделся и остановился в недоумении. С обувью проблем не было – в прихожей Ворогова даже была приставка под нее, а вот вешалки не было. И шкафа вроде бы тоже. Оказалось, «вроде бы» – потому что Игорь подошел к одной из стен и со смешком ее отодвинул. Глазам Ромы предстал шкаф размером с комнату. Неожиданно.
Хозяин дома тем временем отобрал у него куртку, аккуратно повесил на свободную вешалку и пошел вглубь дома. Судя по направлению, не в кухню и не в гостиную, а сразу в свою комнату.
- Я так понимаю, ты не просто на чай заглянул. – на всякий случай уточнил он.
- Я больше кофе люблю. – отстраненно поправил Пиратов, оглядываясь. Похоже, Игорь был любителем сюрреалистической живописи, так что посмотреть было на что, правда не всегда было понятно, на что смотришь. Вот например прямо напротив двери – это что? Какой-то клубок из голов или все же непонятно, нереальное, но существо?
Оторвавшись от заставляющего поломать голову зрелища, он ответил:
- Не просто. Родители задолбали своей заботой. Кто их просит? Достали. Захотелось к тебе. Утешишь? – несмотря на немного неловкую для него ситуацию – он впервые сам приходил к кому-то второй раз – лукавая улыбка получилась искренней и немножко теплой.
- Ну что с тобой делать. – притворно недовольно вздохнул Гоша. - Я в душе уже был. Ты пойдешь? – и, дождавшись кивка, продолжил, направляясь к двери, - Сейчас принесу полотенце.
Пока он отсутствовал, Рома наконец смог осмотреться в новой для него комнате. Кровать он помнил, рабочий стол, находившийся напротив кровати – тоже, а вот расписанный шкаф как-то оказался для него неожиданностью. Расписан он был в том же стиле, что и картины, только на нем принципиально не было людей. Зато всего остального хватало.
Так он и стоял, рассматривая хитрые сплетения стеблей, проводов и труб, пока его осмотр не прервали сильные руки, обвившиеся вокруг его талии.
- А может, ну его, этот душ? Я уже тебя хочу. - почти прошептали с еле заметной заводящей хрипотцой в голосе ему в ухо. А дыхание, холодящее ухо, плавно перетекло в поцелуи и переместилось на шею. Рома почувствовал, что у него начало учащаться дыхание. Сопротивляться не хотелось и он быстро сдался на милость любовника. «В конце концов, кто из нас старше? Вот пусть и берет ответственность на себя!» - пронеслась в голове детская мысль.
Рома повернулся в его руках и оказался лицом к лицу с обнимающим его человеком. Его синие, необыкновенно, невозможно синие глаза завораживали. Такие глаза он видел только однажды, на фотографии, у восьмилетней дочери одного из своих любовников. Помнится, ему даже стало обидно за нее. Иметь такого отца… «В такой ситуации, действительно, незнание намного лучше правды», - так он тогда подумал и до сих пор оставался верен этому выражению.
От неприятных мыслей стало немного грустно. Но через секунду они уже вылетели из головы – оказалось, задумавшись, Рома совсем упустил тот момент, когда его поцеловали, терпеливо, но страстно, так, что моментально подкосились колени… Но и в поцелуе он не мог перестать думать. Только на этот раз его мысли были заполнены запахом Игоря, его губами, руками, хриплым голосом и воспоминаниями о прошлом разе. О губах, играючи щекотавших поясницу. О зубах, осторожно прикусывавших кожу на затылке – Рома давно заметил за собой, что моментально терял голову, стоило только провести губами по чувствительной коже, но никто до Игоря не додумался ее прикусить. О пальцах, медленно, терпеливо растягивавших его изнутри. И, наконец, о жадном, неистовом безумстве, что, он верил, обязательно поглотит их вновь.
***
Рома медленно разлепил глаза. Тело сковывала приятная нега, но хотелось курить. Нестерпимо, так, что пришлось оторвать себя от подушки и потянуться за штанами, в которых осталась родная пачка сигарет. Он пару раз щелкнул зажигалкой, и из-под соседней подушки тут же послышалось недовольное бормотание:
- В доме не кури. Ненавижу этот запах. И вообще, бросай ты эту гадость.
За ворчанием оттуда вылезла и растрепанная голова, его издававшая. Игорь сонно моргнул, устроился поудобней и хотел уже продолжить дремать, но его остановил голос Пиратова:
- Где у тебя балкон? – вопрос был чисто риторическим – он уже видел его, когда искал кухню в прошлый раз. Соседняя комната, судя по обстановке - гостиная. Парень встал и проследил за недвусмысленным знаком, вылезшим из-под одеяла, в который сложились пальцы Ворогова. Впрочем, знак, каким бы нецензурным он не был, направление указал правильно. – И не спи, у тебя телефон звонит. Судя о звуку, где-то во-о-он в той стороне. – он указал на дверь в ванную, а сам направился к балкону. Как Игорь сонно выпутывался из скомканных простыней, он уже не видел.
Открыв окно и глубоко затянувшись, Рома размышлял о том, какой его знакомый пижон – даже балкон был обставлен с комфортом: креслом, столом и доской для игры в дартс. Не электронный – на столе лежали три острых дротика. Пиратов решил их не трогать – мало ли куда он попадет, а проткнуть одну из складируемых под доской картин ему не хотелось.
Дверь открылась и к Роману присоединился заспанный хозяин квартиры. Он открыл соседнее окно и оперся на его раму, подставляя лицо утренней прохладе.
- Кто это был? – лениво поинтересовался Пиратов, затягиваясь и пытаясь самого себы убедить, что чувство, заставившее его задать этот вопрос – любопытство, а вовсе не ревность. Игорь изумленно на него посмотрел, удивляясь такому интересу с его стороны, и едва заметно ухмыльнулся.
- Моя девушка.
- Понятно, - безразлично отозвался тот, но внутри у него что-то неприятно кольнуло. Неужели, он действительно начал надеяться, что с этим человеком у него что-либо получится? Как глупо! Он оказался всего лишь игрушкой, способом разнообразить его личную жизнь. Осознавать это оказалось неприятней, чем он думал, чем обычно. Продолжать это Рома был не намерен.
- Я больше не приду, - произнес он, затягиваясь последний раз и выбрасывая окурок в окно. – Ты прав, пора бросать.
К чему именно относились его последние слова, он и сам не понял.
- О чем ты? – удивился Игорь. – Что значит не придешь? – но его вопросы остались без ответа, потому что Рома уже ушел с балкона и отправился в комнату, собирать вещи. Ворогов помедлил, еще немного понаслаждался свежим воздухом и, когда ушел с балкона, застал Пиратова уже в прихожей, надевающим обувь.
- Уже уходишь? – он прислонился к стене, противоположной шкафу и начал наблюдать за тем, как его недолгий гость пытается открыть шкаф и, справившись с задачей, надевает куртку – как никак, на улице зима. Хотелось его удержать. Но повода не было, а опускаться до просьбы не позволяла гордость.
- Да. – он на мгновение остановился, вспоминая, не забыл ли что, после чего развернулся к двери. – Прощай.
Дверь за ним захлопнулась с гулким стуком. В квартире снова стало тихо. Тишина напоминала одиночество.
***
Прошло два дня прежде чем Рома понял, что по отношению к Игорю у него осталась одно не выполненное дело - он так и не вернул ему ключ. Два дня, в которые он старательно пытался о нем не думать, не вспоминать, не чувствовать... И у него это отлично получалось, ровно до тех пор, пока он не понял, что голова уже настолько забита мыслями об этом человеке, что это стало нормой. Что каждая мелочь, каждая будничная мелочь пробуждает воспоминания. Ванна – полотенце – Игорь; куртка – шкаф – Игорь; картины – его комната – Игорь; журналы – ключ… Ключ. Именно так он о нем и вспомнил: решил что-то почитать, чтобы хоть как-то себя отвлечь, и наткнулся взглядом на полку с журналами. Цепочка ассоциаций выстроилась мгновенно, приводя к ожидаемому концу с неожиданной серединой. Действительно, у него ведь осталась такая важная вещь.
Первой мыслью было выбросить. Но она сразу же была жестоко раскритикована аргументами, которые не позволили ему сделать такую глупость в первый раз. Второй была мысль – забыть, спрятать, чтоб глаза не видели. Но и она была отметена, как совершенно безответственная. В конце концов, разве он не хотел забыть этого человека? Поэтому оставлять у себя хоть что-то, принадлежавшее ему, было бы просто глупо. Да и если вдруг что-то случится с квартирой и Игорь захочет отомстить, ключ - серьезная улика против него. «Бред, - ответило на это подсознание. – Он не настолько мелочен. Он не станет этого делать». «Но чем черт не шутит» - отозвалась нежданная паранойя. А может, ему просто не хотелось терять явный повод еще раз увидеть Гошу? Еще раз утонуть в его бездонных глазах, почувствовать его сильные, немного грубые руки, собственнически лежавшие у него на талии, ощутить вкус поцелуя… Ну вот, опять. Не думать, не думать, не думать!
Прошло еще пять дней, прежде чем ему наконец хватило смелости вновь позвонить в звонок знакомой двери. Но за эти пять дней он успел так себя накрутить, что настроение было совсем не радужным. С самого утра хотелось одного – поскорей покончить с этим, так, что он даже прогулял университет, чтобы побыстрей оказать на пороге квартиры Ворогова.
На этот раз дверь отворилась сразу после звонка, почти мгновенно. Воздух наполнился густым запахом сигарет. Настроение Ромы упало еще на пару отметок – это было почти издевательством, ведь он действительно уже неделю как бросил курить. Запах и легкий туман дыма пробуждали ностальгию. Хотелось курить. Раздражение зашкаливало за планку «терпимо», а потому он не сразу обратил внимание на усталый, почти измученный вид Игоря и несоответствие его слов о неприязни к запаху табака и сигареты, зажатой в его пальцах. Действительно, выглядел он неважно. Волосы растрепанны, под глазами залегли тени, будто не спал пару дней. Рома бы даже пожалел его, если бы тот не являлся причиной его терзаний и плохого настроения.
- Привет, - поздоровался Игорь, салютуя ему сигаретой. – На этот раз я был просто уверен, что ты не придешь. Заходи.
- Не стоит, - тот покачал головой и вытянул руку с зажатым в ней злополучным ключом, который он вытащил из кармана еще в автобусе и вертел всю поездку, проговаривая предстоящий разговор в уме. – Я только хотел его вернуть. Уже ухожу. – он положил ключ на протянутую ладонь и собирался развернуться и уйти, но его задержали.
- Может, все-таки зайдешь? – в голосе звучала просьба. Это было не похоже на Игоря – тот всегда говорил, как приказывал. Но остановило Романа не столько это несоответствие, сколько тонкое мяуканье у Ворогова за спиной.
- Кто это? – поинтересовался он, уже понимая, что не сможет уйти, не увидев обладателя этого мяуканья. К животным он питал особую привязанность. Потому и стал учиться на ветеринара и уже сейчас начал обожать свою будущую профессию.
- Мой кот, Чопа. Полное имя - Чокнутый Испытатель. Грызет все подряд, пробует на прочность тоже. – Игорь посторонился, открывая взгляду Ромы средних размеров кота с серой шерсткой, и незаметно с облегчением вздохнул, радуясь, что обожаемый кошак смог хоть ненадолго его задержать. – Может, войдешь уже?
- Можно подержать? – спросил на это Рома, внимательно осматривая кота, и, получив утвердительный кивок, подошел к насторожившемуся животному и поднял на руки. Следующая фраза прозвучала больше вопросительно, чем утвердительно: - Я не видел у тебя кошку, когда приходил в прошлые разы.
- И не мог. Чопа был болен и теперь каждую неделю его нужно возить на обследование. А ты приходишь ровно по понедельникам. Прямо как по расписанию, - попытался он немного разрядить неприятную атмосферу неловкой шуткой, - И сегодня, похоже, накладка. Я не могу пойти в таком состоянии, и друг, который об этом заботился, тоже не может…
- Ужас! – искренне ужаснулся студент. - Все-таки хорошо, что я пришел. Я его осмотрю. Надо же применять теорию на практике. Зря, что ли, учился? – Рома погладил кота по мягкой шерстке, почесал за ушком. Его стало жалко. И чем он заслужил такого депрессивного хозяина? И, кстати, а почему это он депрессует? Может, «обожаемая» девушка его все же бросила? Захотелось поддеть Игоря и заодно попробовать косвенно получить ответ на свой вопрос: - Но если не ты, то твоя девушка могла бы о нем позаботиться. И о чем она только думает?
Ответ Игоря на его слова оказался совсем не такой, какой он ожидал.
- Я соврал. – получилось немного виновато, но не менее неожиданно, - Нет у меня девушки, и не было.
- Соврал? Но зачем? – Рома почувствовал, как на место раздражению приходит удивление и почти детская обида. Он тут, получается, мучается, игрушкой на одну ночь себя чувствует… Хотя, не факт, что безосновательно. Слова Игоря ничего не меняют. Но зачем нужно было прибегать ко лжи, чтобы от него избавиться? Можно было бы прямым текстом сказать, это было бы намного менее обидно. Так почему?
- Прости. – выдохнул тот в ответ, - Не знаю, что на меня нашло. Но ты так долго не приходил, и этот звонок... На самом деле звонил Серега, по поводу кота. У него вроде начались осложнения, но теперь все позади. Я нервничал. А ты был таким спокойным и безразличным, что захотелось тебя поддеть. – О том, что ему еще хотелось убедиться, что нотки ревности в его голосе ему не почудились, он предпочел промолчать. Да и, судя по реакции, действительно, почудились. – Я не думал, что ты так отреагируешь.
- А чего ты ожидал? Знаешь ли, связываться с несвободными людьми себе дороже. Вечно, если что не так, то виноватый – ты. Ну, там, девушка бросила, ссоритесь постоянно... Даже с женатыми в этом плане проще. Так я его осмотрю? – вернулся он к коту.
- Я не знал. – сказал на это Игорь с какай-то отстраненной интонацией. Будто думал сейчас совсем не о теме обсуждения.
- Что? – опешил Рома.
- Я не знал, что ты хочешь стать ветеринаром. Я вообще ничего о тебе не знаю. Но хотел бы узнать. Хочу. –Игорь сделал шаг вперед и нежно дотронулся кончиками пальцев щеки Ромы. В его взгляде было странное сочетание просьбы и вызова.
- Зачем? Не стоит. – Пиратов покачал головой, сбрасывая прикосновение. Ему не понравилась такая резкая смена темы. И то, что он так и не получил ответ на свой вопрос. Неужели он совсем не заботится о своем питомце?
- Ты первый человек, увидев которого я подумал: он сможет меня понять. – Игорь послушно убрал руку, но в глазах его промелькнула досада. И… печаль?
- Понять? Не думаю. Например, я не могу понять мотивов многих твоих поступков. – он чуть крепче прижал к себе кота, будто защищаясь, одновременно поглаживая его по мягкой шерстке. «А у Игоря волосы жестче, но перебирать их приятней», - неожиданно подумалось ему, но он быстро отбросил эту ненужную мысль. Нужно было понять, почему это Ворогов так в него вцепился, а для этого нужен трезвый разум, а не подчиненное чувствам сознание.
- Не это. – Игорь еле заметно покачал головой. - Мою тоску по любви. Я имею в виду, потребность любить. Ты помнишь, как мы познакомились впервые?
Рома кивнул. Да, он помнил шумную музыку и пару коктейлей. Его тогда очень привлек накаченный торс высокого брюнета, скрытый только майкой, состоящей из сплошных художественных дыр. В общем, обычное знакомство, ничего особенного.
- Я тогда увидел тебя далеко не впервые. До того, как заговорить, я долго к тебе присматривался. Ты завсегдатай этого бара, всегда пьешь «Кровавую Мери», ждешь, когда к тебе подойдут первым и тебе совершенно без разницы, кто это будет. У тебя глаза все время были пустыми. Уставшими, что ли. Мне показалось это знакомым. Тогда я подумал, что, может быть, у нас что-то сможет получиться. А после нашего недолгого знакомства я понял, что смогу влюбиться в тебя. – он несвойственно ему несмело улыбнулся, - Можно?
Внутри что-то екнуло, сломалось, и по легким разлилось приятное тепло. Осознать было нелегко, поверить – еще сложнее. Рома не считал речь Игоря проникновенной. Да она такой и не была, так, констатация факта. Но его слова, искренность и понимание, с которыми они были сказаны, подкупали. А вдруг получится? Почему бы и нет?
- Я подумаю. Но имей ввиду, характер у меня не сахар. – он улыбнулся, тепло и лукаво, и прикрикнул. - А теперь – ноги в руки и бегом приводить себя в порядок! Ну что за безответственность – даже о любимом коте позаботиться не можешь!
***
Через неделю они решили встречаться.
Через два месяца Игорю наконец удалось уговорить Рому бросить свое захолустье и переехать к нему.
Через год они уже серьезно пожалели, что в России не регистрируют однополые браки. Но Земля ведь большая. Есть еще Швеция, США, Канада…

@темы: Ориджи, Творчество

---

Ненавижу определенность, хотя именно она меня спасает. Все-таки не надо было становиться анимешником в период становления характера. Теперь у меня сознательное раздесетерение личности, а общий у них только эгоизм. Ну что я за человек! Завтра подготовка к талант-шоу, само оно в четверг, каникулы заканчиваются, а я ничего! не делаю. Стыдно, боже, как стыдно...
Но к позитивному. Дописала "Тоску...", осталось только отредактировать. Горжусь собой) А сегодня (сегодня же?) вдруг пришла в голову идея картинки.И я ее нарисовала! Получилось неловко, но получилось же, впервые получилось именно то, чего я хотела! А то все рисую, получается вроде хорошо, но совсем не то, так что прогресс!
Так и не смогла дозвониться до регистрации Кинг Кросса. Завтра оставли сообщение. Надежда крепнет. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
Нашла в школе книгу - "Фиолетовый цвет". Вроде, лауреат, начало забавное, но со специальными ошибками - немного трудно. Может, почитать?
И еще. Тут мне такие красочные сны снятся... Фантазия буянит и каких только финтов не выделывает. Может, ну его, творческий кризис?

@темы: жизнь-жестянка

---

Это был поистине сумасшедший день! Really crazy. Да, для начала, я в Англии. В школе, в Бормунде. Васька на все голоса воет, как ей здесь не нравится, но мне симпатично. Так вот, в выходные же свободный день, ну мы и поперлись в Кембридж - а туда пять часов пути на автобусе, столько же - на поезде. Но мы поперлись, как придурки.
Действие первое. Акт 1. Торопились на автобус в 8:30, а до остановки еще ехать, на другом басе. Оказалось, бассы в такое время не ходят. Поперлись на такси. А в 8:30 оказался весьзаабит( Поехали в 9:45.
Акт 2. Едем-едем, приятненько так. Пересадка в Лондоне. Полтора часа свободного времени. Но ведь сестры Савинкины не тратят время зря, они поперлись на Биг-Бен! В итоге видели и Букенгемский дворец, и Биг-Бен, и Лондон Ай, и на метро покатались! Успели впритык.
Акт 3. Едем-едем, скучаем - уже выспались. Схомячила пачку печеньяя, запивая колой. Кайф!
Акт 4. В Кембридже, родном Parker's Peace-се. Дошди до супермаркета, куда рвалась Васька, накупили вещей на сотню фунтов. Красота-а-а! Дошли до Престо. И вот тут-то началось... Мы не попали на пять минут - и они уже раздают булочки, но на наливаюткофе. Купили булок, пошли в Косту, за углом. Расстроились. Но как будто хуже быть не могло - гуляли по знакомымместам, бывшим общежитиям и т д. Прошлись по сувенирным, хотели возвращаться, как планировали, на такси, но... Оно оказалось, стоило в два раза дороже, чем мы предпологали. 300 фунтов на такси - не шутки! Поехали на поезде. Все хорошо, комфортно, мягко. Пересадка, через метро, которое тоже с пересадкоц. В первом вагоне метро понимаем, что жопа - я где-то фотик посеяла, между сувенирами, где фотала драконов и феечек, и первым вагоном метро. Поехали назадна вокзал, дергали полицейского, он дал нам номер и отпустил с миром - мы спешили. Так спешили, что успели на поезд буквально - БУКВАЛЬНО - за двве минуты до отправки. Пока ехали, позвонила. Спросили информацию, просили перезвонить завтра. Перезвоню. В
А перонтсы на нас недобро посмотрели - вернулись в двенадцать, обещали - в девять. В общем, все грустно. Я очень измотана. Не знала раньше, как это - быть измотанной физически. Теперьзнаю. Все, спа-а-ать.

@темы: жизнь-жестянка, Вокруг света за каникулы

---

Дочитала "Марс". Цепляет. Конечно, немного неправдоподобно такое огромное собрание психически травмированных людей. Там по-моему все возможные травмы собрались! Но я люблю таких людей, не в жизни, в фильмах и книгах. Еще, не знаю почему, но поразило то, как изменилось мое отношение к Кире, после того, как она призналась в о своем прошлом Касино. Странно даже.
Нашла новую мангу "100% совершенная девушка". Опять, что ли, зависнуть? Но я сегодня опять ничего не сделала... Жалко(

@темы: жизнь-жестянка

---

Уфф... Наконец-то отошла от дня рождения (т. е. от лени и чувства собственной значимости. И нет, мы не пили!). Теперь можно онем и написать.
1. Мы таки были в аэротрубе, да. И это было офигенно! Так круто чувствовать, как воздух ударяет в тебя, лежащего на потоке воздуха. Все это происходило под наблюдением и с участием инструктора (молоденького и симпатичного). Он та-а-ак летал! Особенно захотелось повторить то, как он взлетал под потолок-сетку и "нырял" вниз, а потом опять взлетал. У нас же получалось (от силы) лежать, взлетать с ним на самый верх (он как-то хватался за плечо, перпендикулярно тебе) и, в самом конце, крутиться в стороны. Это было так здорово, что мы выпросили еще по две минуты. Маша пошла сразу, но не пошла во второй раз, Васька не хотела идти, но все же пошла на оба, Полина не пошла сначала (она говорила, что боится, потому что однажды какая-то испанка затащила на горку, где у тебя выбивают землю из-под ног и ты так летишь... метров 15, что ли), но насмотрелась и пошла во второй. А, еще с нами все время был папа. В общем, оторвались (сидели 3 часа, с полетом, ожиданием и застольем), но руки уже второй день та-а-ак боля-а-ат.
2. Были в Вэйпарке, в Игромаксе. Потратили полторы тысячи на то, чтоб пройти зомбяков, все вчетвером. Прошли, но на одной карточке деньги кончились, а вторая не читалась. В итоге, умерли на последнем боссе. Жаль. А еще оказалось, что карточка одного центра(Вэйпарка) не действует в другом (Европейском). А у нас там еще полторы тысячи осталось( Дальше было кафе в боулинге, поели пиццу и мороженку. Потом был 5D кинотеатр. Смотрели "шахту" и "метро". Метро было страшнее, но на него не пошла мама (все взрослые - две бабушки (да, и из Арзамаса), деда и папа уехали домой и за продуктами, а мы отрывались с мамой), и там нас обплевали какие-то огненные собаки-мутанты. После мы пошли на выход.
3. В машине играли (впятером) в игру "прочитай любую вывиску без повторений". У нас иногда получалось что-то вроде "Блендер лучше БМВ". Весело было)
4. Дом. PS3. Новые игры (спорт, охота, ковбои, тряпичные чудики, мистика...). Этим все сказано. Мы резались в это до двух ночи (Полина осталась с ночевкой, Маша уехала где-то в 21-22). Полина в основном занималась метанием диска, по правилам похожим на гольф, я стреляла из лука, Вась резалась в бочу(по очереди, конечно). Вот и весь день.
5. А теперь о подарках. Проснувшись, обнаружила у своей кровати вазу с розами. Алыми-алыми, у меня потом всю ночь в комнате их запах стоял. Я и сейчас одну приволокла из ванной и теперь в каминной на столе лежит роза, а в воде их осталось четное число (16, по-моему). Потом родители подарили мне бабочек. Да-да живых. Две черных, две коричневатых, две белых с прожилками, и одного "эльфа" - зеленую. Она была немного потреанная, и не очень летает, но это ничего. В данный момент умерло две точно, продве я не понимаю, но они (белые) какие-то вялые, одна очень потрепанная (коричневая), но они с черненькой - живее всех живых, и эльф - вялый, но живехонький. Как летают белые! Плавно, изящно - с их размахом крыльев! А черная! Она летает совсем бесшумно, но как красиво!
Васька подарила утром мангу - з тома бабочки и Аанга, в аэротрубе - карту на clair's и кулончик и сережками - черные сердечки. Я вчера на эту карту купила черных лебедей и набор гвоздиков для третьих дырок. А, и еще купальник - желтый, я к нему купила шорты. Полина подарила майку - у меня теперь их три, и сережки с открыткой. Маша подарила Алььманах русской манги - два, и книгу по психологии и карманную книжечку Бассе. Бабушк из Арзамаса- классные конфеты, бабушка с дедом - шикарную сумку и резиновую лошадь, как у меня уже есть орел и волк. А родители - еще игры, коврик для электронного фитнеса и террабайт памяти! Это же просто шик! Теперь я могу качать сколько угодно манги и аниме и носить его с собой! Даже дисковод не нужен!
Ну вот вроде и все. Пишу это в момент, когда играю в portal2 и папа с Васькой уехали в Звенигород. Как только я это написала, они приехали. Ну, все.

@темы: жизнь-жестянка

---

Знаете, когда ты идешь на заунывные вопли кошки и наблюдаешь за тем, как она на лестнице грызет еще недавно живую мышь... Потом читаешь мангу о людях с психическими отклонениями и травмами в комнате, полной живых и мертвых, сгоревших на солнце, бабочек... И идешь в туалет, где на полу разбросаны ленты, а наполненная ванна полна алых-алых роз... Это как-то стремно...

@темы: жизнь-жестянка

---

Вот еще, буквально вчера-сегодня, сочинилось:

Как Аи пишет

Как Аи пишет
- Нэ, Илюх, между тьмой и светом – что ты выберешь? – задумчиво спросила я лучшего друга, грызя яблоко в школьной столовой на большой перемене.
- Как посмотреть. – он задумался, даже жевать перестал. А ведь такой любитель поесть! - Если ты о поступках – конечно, я выберу светлые, если о времени суток – зависит от настроения, а если об освещении – то, наверное, тьма. Она скрывает недостатки и подчеркивает достоинства. Да, думаю, тьма. А зачем тебе?
Я продолжила, пропустив его вопрос мимо ушей:
- А между прошлым и настоящим – что? – от яблока осталась только половина.
- Ну, я бы выбрал будущее… Но раз уж такого варианта нет, то настоящее – зацикливаться на прошлом нельзя, иначе можно потерять и себя, и свое будущее, и все остальное.
- А между я и он? – что ответишь? – яблоко кончилось. Я с сожалением положила огрызок на тарелку. Люблю желтые.
- Ну у тебя и вопросы! – возмутился Илюха. Но продолжил, - Смотря про кого ты спрашиваешь. Если о друзьях, семье или любимых, то, конечно, он или она! А если прохожий… Зависит от ситуации и настроения. – и не выдержал, - Зачем тебе все это? Какой-то новый тест?
Я очнулась от раздумий, подняла на него смеющиеся глаза, резко встала и бросила ему на прощание:
- Отлично, тогда рассказ будет в настоящем времени, от третьего лица, и героем будет демон! Спасибо, ты мне очень помог!.

Белые гортензии

Белые гортензии
Он приходил каждый день и приносил мои любимые белые гортензии. Клал их на землю у моих ног, вставал на колени и улыбался, счастливо, но с ноткой отчаяния. А мне ничего не оставалось делать, как протягивать к нему руки и улыбаться в ответ. Мы могли долго так сидеть, обнявшись, часами. И все это время он постоянно твердил, что любит. Что не может отпустить и не сможет никогда. Он никогда не плакал, по крайней мере, при мне. А я иногда позволяла себе слезы, но так, чтобы он их не видел. Мы были вместе, и ничего больше нам было не надо. Я в это верила.
Однажды, он не пришел. Я долго его ждала, наблюдая, как подвядшие цветы у моих ног треплет ветер, ждала часы, те, что мы могли бы провести вместе. Но он так и не пришел. И на следующий день тоже. Белоснежные цветы уже успели пожелтеть и я вспомнила, насколько я не люблю коричневый. Ты тоже это знал. Было холодно, несмотря на то, что на дворе был поздний май и солнце ощутимо припекало. Но было холодно. И одиноко, ведь он был единственным, кто приходил ко мне. Еще через день стало тоскливо, а через еще один - он пришел. С большим букетом гортензий, будто извиняясь. Я была счастлива, что, несмотря на разлуку он все же вернулся, ведь за целую неделю, что прошла с нашей последней встречи, я так и не смогла ему позвонить. Я счастливо улыбнулась, и потянула к нему руки, надеясь, что все будет, как раньше. Но он не улыбался. Его глаза серьезно остановились на моем лице.
- Я пришел в последний раз. Это прощание, Настя. Рита права, я не могу больше тебя удерживать. Тебе нужен не я, тебе нужен покой. Надеюсь, тебе хорошо будет там, где ты окажешься или уже оказалась.
Он произнес всего несколько слов, но этого было достаточно, чтобы поразить меня до глубины души. Я понимала, что он прав, но… Это же так больно!
Он ушел. Поклонился на прощанье, провел кончиками пальцев по лицу и ушел, не оглядываясь. А я даже не могла его остановить, да и не было в этом смысла. Он прав. Ему не стоило меня держать. Мне станет легче, правда, станет, но я так хотела быть с ним…
Как жаль, что я умерла.

@темы: творчество, зарисовки

---

Наш сад просто божественен - и расцвел как раз как подарок на др.
Только что обнаружила алую тигровую розу, пахнущую малиной и идеально-белую гортензию. Но искать фотоаппарат так лень!

@темы: жизнь-жестянка

---

10.07.11 08:15
Ну, что я могу сказать… Во первых, привычка вставать в восемь осталась. Надеюсь, она не будет мешать мне высыпаться.
Вчера, обидно, я села за комп и оттуда не встала. Шесть часов – это не мало. Смотрела xxxHolic, искала на него сообщества, и белые ирисы. Вот вроде и все.
Позавчера была галка, а я о ней так и не написала. Это было весело и очень грустно одновременно. Особенно после конечного ролика 13-14 отрядов «Последний день ВКС». Он у меня есть на флешке, вместе с презентацией группы и ее выступлением, но Тимур предупреждал, что оно может не пойти – у них странное разрешение.
А на галку мы делали историю про подруг, которые сначала вспомнили детство (парный танец, три пары), потом любовались звездами (звезды были вырезании и держались нашими), потом был индийский (наш, школьный, ну мы его и ставили. Точнее, больше Васька), а после слов «Главное чудо – это жизнь, данная нам», был общая связка, похожая чем-то на танец со шляпами, ее показала Ира из 20,она еще подруга Вани.
Вчера прощались как-то сумбурно. Я в автобусе больше болтала с Настей-Светой(18), и Антоном с Дашей (19). Но попрощалась только с Дашей. Остальные прям смылись. Тимур (17), говорят вообще уехал как только так сразу, не прощавшись не с кем. Печалька, конечно, но что делать. Надеюсь, мы с ними еще увидимся, со всеми.

@темы: жизнь-жестянка

---

Записи за 28.06.11-09.07.11, о лагере ВКС.
28.06.11 22:54
Мне стыдно, стыдно, боже, как мне стыдно! Я когда-нибудь избавлюсь от этого стыда? Я все время повторяю за сестрой, чья харизма слишком больше моей, настолько, что простить ей вещи, которые не простят мне, проще. А я повторяю, как болванчик. Думаю, такими темпами я скоро стану всех раздражать, хотя всеми силами пытаюсь этого не делать. Мне так надоело! Я боюсь быть собой настоящей, потому что не уверенна, что мое поведение не вызовет отторжения у окружающих, и потому закрываюсь. Но когда я пытаюсь стать для людей ближе, то, по-моему, выбираю не тот путь. Я веду себя не по-настоящему, наверное. И главное, даже думая об этом, почти физически ощущая боль от стыда, я никогда не пытаюсь что-то исправить и попытаться по-другому, а только корю себя, возможно даже по мелочам. Когда я перестану корить себя по пустякам, испытывая этот отвратительный стыд?
29.06.11 14:38
Тихий час… а потом форд-баяр. И еще костер… Убиться можно.
Интересно, а я избавилась от привычки сначала боготворить нового человека, а потом в нем жестоко разочаровываться в нем? Просто это часто со мной случалось в лагере, так что вдруг.
В нашем 18-ом отряде есть девочка – Настя. Она анимешник и сегодня я заметила у нее на футболке значок «I love yaoi», правда, не полностью. Что бы это значило?
30.06.11 8:36
В форд-баяр, я так понимаю, мы продули: не достали два ключа и время у нас среднее(я думаю). Но зато мы развлекались! У нас аж 4 человека сбивали бутылку, так им хотелось в грязи поваляться! Там и задержались. А не прошли прочес песка на предмет 10 баночек гуаши – нашли 7, и гвоздь не забили, но это так, мелочи)
Приснился откровенный бред. Бой(в тысячах) эльфов и людей. Причем все одеты в белое, так что не отличишь. Тут появились какие-то мини человечки в фиолетовом, то ли гоблины, то ли дроу. Эльфы их ненавидели и набросились, а потом стали принимать «белых» людей за своих. Досталось, бедняжкам эльфам.
А сюжет – что-то о том, как раненый эльф попал к людям. Мамаша у него что-то отобрала и за это он забрал в заложники ее сына. И мне все время хотелось, чтобы сынок остался с эльфом даже после возвращения вещи.
Еще я каталась на лифте сталинских размеров, который та-а-ак трясло… И отель там был.
03.07.11 22:16
Я в шоке. Вчера меня выбрали на конкурс «Мисс ВКС», а сегодня я выступала! Не выиграла( Даже разочаровалась в выбранной на вице-мисс девочке. Все как-то очень плохо( Все за меня болели, теперь поздравляют, но… Могла, могла бы лучше! Но ничего, зато бесценный опыт.
Спасибо-спасибо-спасибо всем! Вы лучшие! И Люда особенно) Она, в свой выходной, но пришла. И ребята – самые-самые! Спасибо им за поддержку! Они так болели, это было здоровски)
04.07.11 13:45
Блин, мы из-за этих занятий никуда не попадаем! Вчера не попали на пионербол и «Крушение самолета» из-за лошадей и группы(музыки), а сегодня на захват флага, тоже из-за группы. И главное, когда не попадаем – мы выигрываем! Обидно, право слово.
Так вот, на захват мы не попали забавно. Пол-игры пели, на половине отключилось электричество. Мы пошли на брифинг и – оба-на – идут наши, красные, с флагом. Они, оказывается, отрядом-кучей, с криком «За ВДВ!», поперли в лобовую атаку на синих. В итоге – флаг наш)) Я довольна)
13:57
А Оля сказала, что это нечестно( Будет переигрыш.
05.07.11 11:05
Все-таки играть в группе- это такой кайф! Чувство единства и все такое… Кстати, я сейчас как раз туда ( на репетицию) на 5 мин опаздываю( В общем, омрачает игру только то, что Вася заболевает( Сильно так, с голосом, с горлом, с насморком(
21:41
Кстати, сегодня вторник. А в пятницу мы были на экскурсии в Суздале. Красиво там…
Сегодня был танцевальный батл. Мы (18) выступали с 20. Люда с Пушинкой. У нас были танцы стихий: земля – парный, в костюмах времени(бежевые юбки с отпечатками рук и римскими цифрами), вода – восточный, две солистки (Катя и Карина), воздух – балет, сольно(Ира), и огонь – испания, две «солистки» и четыре подтанцовки. Я и Саша – в испании, Вася – в парном.
Еще впечатлил танец 17 – лебединое озеро в ремиксе, черный лебедь по ходу танца превращается в белого, подтанцовка – четыре человека в кимоно, я так понимаю – лебеди в японском стиле.
Найти «Мальчик красавчик» и «sweet people, because-becouse-becouse it is my home».
06.07.11 19:29
Я никогда в своей жизни так не выглядела! Накрасили, сделали шухер на голове…В общем, оторвались.
Снимали группу. Надеюсь, фотки скоро будут здесь. Правда, общая получилась не очень, особенно я, но… надеюсь на фотошоп.
22:22
Однако, дискотека – это круто! Я практически впервые так думаю за всю мою историю ВКС. И я впервые участвую очень и очень во многом. В частности – в группе и «мисс ВКС». И мне нравится! А прочитала только «Отцы и дети»( Ну, и немножко Таис. Чуть-чуть пишу, только все спрашивают: «Что?». Я говорю: «Дневник». Но все равно мешает, яой ведь на людях не попишешь. Кстати, буду пробовать себя в НЦ-сценах. Не пуха мне ни пера (это относится и к «Тоске…», и к группе).
07.07.07 13:11
Сегодня день рождение Тимура-диджея. Ура-ура ему!
Пытаюсь научить себя жить по девизу многих героев аниме: «Нет ничего хуже чужой жалости»(не пытаться жаловаться и вызывать чью-то жалость) и «Не сдавайся»(не получается или у кого-то намного лучше? Ничего, пытаться, пытаться, и когда-нибудь получится идеально).
Смотрю вторую серию «Классических историй» - «Исповеди неполноценного человека». Действительно, классика, потрясающе от слова «трясти». Задевает, сильно. Именно то, что я хотела бы посмотреть.
Дома: Ao no exorcist, XXXHolic, Классические истории, биология, история 6, Таис, Остров, одна из книг мамы, пригласить на др, пообщаться с Лизой.
08.07.11 08:34
Что у меня за привычка – когда иду в ванную, постоянно забываю полотенце. У-у-у.
Вчера был рок-концерт, мы выступали с песней Appologise с Сашей, Васькой, Настей (которая Светличная) и вроде все отлично) Было та-а-к здорово! Должны были еще играть с Ромой, но он заболел( У него были проблемы с глазами.
Сегодня последни день смены( Пройдет галка и смена закончится, прям грустно. Что забавно, мои чувства разделяются на человеческую и ленивую мою сторону: ленивая безумно рада будущей дома халяве, человеческая – грустит по поводу расставания с людьми и прекращение этого привычного режима. Не хочу снова растечься по дивану(
Была идейка насчет картинки Рина в позе «лотоса», с хвостом в виде усов.
19:03
Я только что с английского. Наш учитель – Эрика. А у нее есть понравившаяся мне зеленая ручка, в начале отдавала черным. Мы сегодня в очередной раз писали сказки – по предложению каждый человек, потом заворачиваем. Я собрала несколько.
09.07.11 17:40
Прикольно. Приехала домой, иду к маминому компу – интернету, и колени подкашиваются. Вот это предвкушение… Я уже совсем больной на голову человек.
А в саду… Как мало ему нужно! Нас не было всего две недели, а там, где были дохленькие росточки, которые мы все время поливали (вокруг костра), уже заросли! Появилась смородина, созрели вишня, малина, крыжовник, дозрела жимолость. Это действительно здорово. Как же дома хорошо!

@темы: Жизнь-жестянка, филосовские поползновения, сны, Выставленные невовремя

---

Нет запаха прекраснее жасмина...
Он расцвел у нас в саду недавно. Я его обожаю. Он прекрасен - белоснежный, с головокружительным запахом...
А на малине было не меньше десятка шмелей. Точно, я считала. Стоял такой приятный гул, было истинным наслаждением его слушать. Ну я и наслаждалась. Жалко, правда, что малина еще не созрела, зато жимолость уже съедобна. Ням-ням.

@темы: жизнь-жестянка

---

Дописалось. Шапку потом создам. А вот и она:
Название: Он любил…
Автор: Аи но хикари
Фэндом: ориджинал
Пейринг: М/Александр
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст, много
Размер: мини
Суммари: Он любил… мир, родителей, друзей. И так безумно разочаровался. Сможет ли он полюбить вновь или больничная палата станет его пожизненной клеткой?
От автора: он должен был быть совсем маленьким и без особой идеи. А теперь у него даже сюжет есть. Надеюсь, понравится)


Он любил музыку.
Громкую или тихую, быструю или медленную, резкую или нежную, успокаивающую, раздражающую, любимую, ненавистную, долбящую по голове, ритмом заставляющую участиться пульс или сжаться сердце. Для него не имел значения язык. Слова могли врать, он им не верил, а голос… Его интонации, тембр, его дрожь или уверенность, они обличали человека, хоть немного, но проскальзывая сквозь фильтр разума. Особенно, если поющий человек хотел вложить душу в свою песню, в свой голос. Тогда музыка-мелодия говорила яснее, чем слова. Ему не нужно было знать язык, чтобы понимать песни.
Но он не хотел понимать. Не затыкал уши, но закрывал душу. Не вытаскивал надоевшие капельки-наушники из ушей, но переставал вслушиваться.
Музыка была щитом. Спасением, стеной, оболочкой, в которую он укутывался с головой, пряча чувства, скрывая душу, защищая сердце. Прячась, скрываясь, защищаясь - от себя самого. От мира, все-таки выгрызшего свое место в его памяти-сердце, от людей, вырвавших из беспомощно разжавшихся пальцев звание «друг», от человека, вытянувшего из упрямо сжатых губ долгожданное «люблю». От знания, которое сверлит внутренности и обжигает горло горечью. Знание – сила, но в умелых руках оно может бить больнее палки, кнута, оружия, слова… Знание – любопытный водоворот, в который затягивает не горячее сердце, но холодный, расчетливый, и тем не менее поклоняющийся ему разум. Знание… лучше бы он потерял рассудок, был бессловесным, бессознательным животным, безумцем... но не знал, или хотя бы просто не понимал, о чем они говорили.
Слова «смерть», «скоро» и «нет спасения» прочно впечатались в его разум, оставляя болезненные шрамы где-то внутри, на давно выгоревшем, но все еще живом пепелище его сердца. Они старались вложить в свой голос ужас, грусть, тоску, или хотя бы безнадежность, но сквозь фальшивые ноты «печали» явно проскальзывало торжество. Явным оно было, наверное, только для него, иначе врачи бы побоялись оставлять его наедине с этими людьми. Или нет, в конце концов, их врачебная «гордость» не пострадает от одного не в меру неразговорчивого пациента. А до остального – какое им дело? Лишь бы не выгнали, жестко отобрав место под солнцем.
Они назывались его «родителями». Конечно, по документам все было именно так, но в жизни… А жизнь никогда не подчинялась официальным бумажкам, что в государственном масштабе политических обещаний, что в отдельно взятой семье. Как было на самом деле, никого не волнует, ведь есть же веские доказательства, неоспоримые, запротоколированные факты… Платили бы ребятам больше, авось и избежали поддельных бумажек, получаемых всем известным взяточным путем…
Прошло два года с его усыновления, два безумных, долгих и одиноких года. Он так и не смог привыкнуть к ним, а они не научились принимать его. А когда выяснилось, что у их дорогого новоявленного сыночка проблемы с сердцем и помочь ему может только дорогостоящее лечение, и вовсе махнули рукой. Ха, да скорей уж наплевали. Кому нужен несамостоятельный калека? Они ведь к нему «со всей душой, все дали, а он…». Что «он…», было понятно по хищному взгляду «родителей» еще в детском доме. Подвел, не смог - помогать, потакать, работать - приносить доход и пользу. А слабый мальчишка с отклонениями в здоровье никому не нужен.
Он пролежал в больнице два месяца. Два гребаных месяца, наполненных белизной стен и спокойной отстраненностью музыки дешевого плеера, который и заряжать-то давали через раз. Дышать было больно, думать тоже, но он не жаловался. Некому. За все время его так никто и не навестил. Забыли друзья, бросила любимая, отказались родители, плюнули врачи.
Но у него была музыка.
***
Он любил холод.
Немеющие от него пальцы-губы-нос здорово отвлекали от неприятного саднящего чувства под сердцем. Как давно появилась эта боль и что было ее причиной, он не знал. Может, это ныла застарелая душевная рана, после которой он шил свою душу заново? А может, все было намного прозаичней, и это ленивое больное сердце отсчитывало последние удары бесцветной жизни?
Холод приносил покой, замедлял время, затормаживал мысли, закрывал глаза… Холод оберегал, кутал, нежил, баюкал на руках морозного ветра. Только последнему нелегко было пробраться в изолированную одиночную палату-камеру единственного пациента-заключенного. Окна не открывались – только маленькая узкая форточка впускала в комнату кислород. Если бы не было ее, он бы просто задохнулся, загнулся, засох, подобно бабочке на стекле. А еще года три назад на этот самый подоконник залезали сумасшедшие самоубийцы – просто очень усталые люди, которым хватило храбрости посмотреть в глаза правде. Им не было нужды цепляться за жизнь – а у общества не было желания их задержать. Причина может и была, но кому какое дело до того, что их не касается? Зачем..?
Холод приносил с собой зиму и белые, белоснежные снежинки на окно. Они изредка залетали в промерзшее помещение, через какое-то время переставая таять на губах, и господствовали в воздухе до тех пор, пока обезумевшие доктора не захлопывали окно. А дальше опять начиналась боль и разноцветные провода капельниц, пищание приборов и тишина одиночества. День за днем…
Он ненавидел зиму. Он был ей так благодарен… За счастливое стечение обстоятельств, за родителей, для которых последним в этой жизни были снегопад и замерзшая вода на дороге, за водителя мотоцикла, которой эта маленькая трагедия снесла правое зеркало на встречной полосе…
Его звали Саша. Саша-Саша, Александр, Шурик, Ал. Было забавно коверкать его имя и придумывать новые прозвища каждый раз. Завтра он будет Альфонсом. Вчера был просто Снежиком. А послезавтра…
Он приходил каждый день, всегда, все время, постоянно... С того дня, как пришел, в самом начале, считая себя обязанным рассказать ему правду, виноватым. Виновным.
Он правда не хотел пугать этого забавного парня в клетчатой рубашке со смешно торчащими волосами, который, к тому же, был старше его лет на пять. Но не смог сдержать улыбки, слушая сбивчивые извинения и путаные оправдания. Они были мертвы – это все, что он понял, и этого было достаточно. Для улыбки. Для счастья.
Через год он не скорбел на годовщину смерти родителей. Он праздновал годовщину их первой встречи.
***
Он любил жизнь.
Его никогда не привлекал холод могилы, хотя он и не имел ничего против кладбищ. Безликие кресты, покосившиеся ограды и заросшие дорожки не вызывали в нем ничего кроме смутного раздражения и тоски. К чему такие хлопоты? Их забыли через два поколения, его даже забыть будет некому. А вот не знать – это пожалуйста.
Его и не знали. Не хотели знать. И он с удовольствием отвечал всему миру взаимностью, а потому настойчиво искал хоть малейшую возможность избежать участи упакованных в коробку из досок тел. Его упрямое в своей болезни сердце не оставляло ему времени на раздумья, поэтому выход нужно было найти быстро.
Но его не было. Не было денег, чтобы оплатить дорогостоящую операцию. Не было сил и возможности, физической и материальной, эти деньги найти, да и официального разрешения тоже не было. Не было опекуна, способного это разрешение ему дать, снабдить одеждой и жильем – вряд ли какой-либо работодатель согласится брать на себя ответственность за живущего в больнице пациента, способного в любой момент свалиться с сердечным приступом. А если умрет? Как потом от суда отбиваться? Правда, за сироту может никто и не вступиться, но мало ли что. Оставалось ждать лишь чуда.
Оно и появилось. Растрепанное университетское чудо, с десятого класса копящее на машину, наивное до невозможности и искреннее до безумия. Улыбчатое, пахнущее мылом и чуть-чуть сиреневым солнцем. Он не мог понять, почему его запах вызывал такие образы, неизменно безумно яркие, но считал, что это было что-то среднее между свежей сиренью и весенним солнцем. Весенним солнцем в зимнюю пургу.
Это чудо умело любить. Любить, как в первый раз, окунаясь в ощущения с головой, укутываясь теплыми воспоминаниями несмелых поцелуев и жарких мечтаний, мягкого утешающего шепота и долгих разговоров ни о чем, с начала и до конца часов посещения. Оно умело желать. Сильно, неистово, безудержно и надежно, не отказываясь от своих слов, даже если они были произнесены случайно и если не были ложью. Оно умело добиваться. Добиваться ответных чувств, поставленных задач, выполнения обещаний, твердо настаивая на своем и идя к цели, не жалея сил, не задумываясь жертвуя всем, что имеет.
Александр Васильевич Савенкин, двадцать один год, третий курс инженерного факультета. Живет один, снимает маленькую квартиру рядом с университетом, подрабатывает официантом в соседнем кафе, помогает родителям воспитывать пятилетнюю сестру Катю. А еще не умеет резать яблоки и обожает клубничное мороженое.
Операция длилась сутки. Один месяц до, еще два реабилитации после. И уже полгода счастливой жизни в обшарпанной хрущевке со своим любовником.. Возлюбленным. Это ли не счастье?
Он так и не смог найти ответ на вопрос, кого любит больше – жизнь или Алекса. Но не сомневался, что сможет отдать свою жизнь за него, если это понадобится. За лю-би-мо-го. Отдать жизнь, спасенную им, принадлежащую ему. Этот долг он не отплатит никогда.
***
Он любил…
Да, теперь он просто любил.

@темы: Ориджи, творчество, филосовские поползновения

---

Я только что вернулась со знакомства с ежиком, папа его на участке нашел. Какой же он милый и мягкий! Его так гладить забавно)

@темы: жизнь-жестянка

---

Ну что я могу сказать… Проснулась с гудящей головой, разбитая до косточек. Умывания не помогло. И это в субботу! Беспредел!
А вообще, хотела рассказать свой сон. И пора уже, пора перепечатывать сюда свои стихи. А то их уже прилично набирается.
Так вот, сон. Я вроде как где-то нашла своего босса-ангела (вроде он был именно боссом, но выглядел как хрупкий мальчишка) и карт ус крестиками. В местах, ими помеченных, находился священный огонь. Его мы и искали и таскали домой на свечках. А свечки были массивные, но не очень большие, квадратной формы. Я, когда их тырила в очередной комнате (мы по-моему в отеле развлекались), старалась сделать так, чтобы было незаметно отсутствие нескольких. К слову, крестиков было пять. Свечек взяла четыре т к помню, что одна из них была обычной, вытянутой. Так вот, не помню, что было в первом и втором, но третье и четвертое – крыша небоскреба и клетка-канализация с крокодилами в дорогущих апартаментах. Главная загвоздка была в том, что мы передвигались на крыльях, а их светить было нельзя. Приходилось скрываться. А, в первый крестик – это начало, его даже искать не пришлось. А вот пятый не помню.
В конце, когда я прилетела с последним огнем, обнаружила, что в тумбочке (тумбочке пансиона), где хранились свечи, половина уже потухли(то бишь две). А т к я не помнила, какая из свечей откуда, пришлось бы делать все заново. Но я проснулась. Фуф.
А еще мне когда-то снилось, что я улетаю, а меня в аэропорту провожает мой босс с коллегой. Это девочка во всех традициях моэ, только ходить не может, ее как раз коллега везла на инвалидной коляске. А тут случилось что-то такое, что она встала. Правда, потом упала, но я во сне радовалась. За нее.
Боже, как потягивается Дашка! Какая гибкость, грация… Не даром ее называют кошачьей. Но она в последнее время как-то слишком сильно одомашнилась. Нет, я не против с ней засыпать и просыпаться, просто… В ее дикости было особое очарование. Хорошо, что оно еще осталось.

@темы: жизнь-жестянка, сны

---

Ну наконец-то я его дописала! Мой первый фик. Писалось две недели, редактировалось еще одну, но оно готово! Та-дам:
Название: «Я к вам пишу…» (рабочее, предложения, если такие будут, принимаются)
Автор: Забытая под дождем
Бета: нет… а нужна.
Фэндом: ККМ
Пейринг: Юури/Вольфрам
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, юмор, ангст(малость совсем)
Размер: мини
Статус: закончен
Саммари: Вот что с людьми/мазоку делает классическая литература!
Дискламер: герои не мои, не претендую
Предупреждение: яой(даже легкий сенен-ай)
Примечание автора: пишу впервые, потому логики нет. В частности, я понятия не имею, почему это вдруг в Японии на экзаменах требуют знания Пушкина. Но желание воплотить идею в жизнь было сильнее элементарного знания японской школьной программы. Вышло что вышло. Очень жду коментов и критики, потому как ошибки хочется исправить. Надеюсь, оно понравится.
Это был просто замечательный день. Нечасто погода так радует в начале марта или как там называется этот месяц в Нью-Макоку. Солнце жарило немилосердно, но вкупе с прохладным ветерком не раздражало излишней жарой. Птицы лениво чирикали, наполняя воздух трелью и криками, которые сливались в убаюкивающий гул. Бабочек развелось немерено, все цветы были усыпаны ими так, что невозможно было различить их цвет. А различать было что: нежно-голубые, ванильно-белые, огненно-красные, усыпанные звездами росы, они ковром покрывали сад дворца Мао, распустившись, как по команде, именно сегодня.
Конечно, в такой день ни один человек не смог бы усидеть в четырех стенах пыльного каменного замка, особенно если приходилось проводить время за скучными лекциями Гюнтера или бесконечными и безумно надоевшими докладами, донесениями, отчетами. Пусть даже кабинет, в котором провел полдня Юури не был пыльным, а камень скрывали уставленные книгами стеллажи.. Поэтому, когда Мао наконец удалось вырваться из вечной суматохи дня (попросту сбежать, чудом отвязавшись от надоевшей политики), он с удовольствием растянулся на кровати в собственных покоях, подставляя уставшее тело теплым солнечным лучам, льющимся из открытого окна. Мысли текли лениво, не складываясь не во что определенное, перетекая из одной в другую, но неизменно пытаясь донести какую-то определенную нестыковку в распорядке его дня. Но приятная полудрема скрадывала и смягчала и без того почти призрачное беспокойство, маячившее где-то на краю подсознания Шибуи. Как оказалось, маячившее неспроста.
Когда юный Мао уже почти погрузился в приятный уставшему мозгу сон, дверь спальни распахнулась и с жутким грохотом впечаталась в стенку, не давая ему окончательно провалиться в царство Морфея. Юури лениво приоткрыл один глаз, недоумевая, какого черта принесло в этот раз и почему ему, бедному и уставшему, разморенному солнцем и ленью, не дают спокойно поспать.
Но стоило ему только увидеть виновника шума, как вся сонливость моментально с него слетела. В дверях стоял разъяренный, разозленный и возмущенный до глубины души Вольфрам. В руках он нервно сжимал помятый судорожно сжатыми пальцами листок бумаги. Белый, формата А4. Такой бумаги не могло быть в Нью-Макоку, не те технологии. Откуда она? Вольфрам что, побывал на земле? Как? Когда? И почему не сказал ему ни слова?
- Изменник!!! – оценив ситуацию, после небольшой паузы проорал фон Бильфельд, широким шагом приближаясь к кровати, - Да как ты мог?! Да когда ты успел?!! – сыпались на него уже порядком надоевшие упреки. Юури тяжело вздохнул, закрывая глаза. Опять его жених без всякого повода подозревает его в измене. Это уже не просто раздражало, это злило. Ну сколько можно, в самом деле?
- Ну что опять? – устало протянул он, не открывая глаз. От минутной бодрости не осталось и следа. Сонливость накатывала мягкими волнами. Хотелось только одного – спать. И все препятствующие факторы вызывали исключительно раздражение.
Но Вольфрам, похоже, не разделял его мнения. Точнее, не понял и не принял к сведению. Послышался возмущенный вздох, быстрые шаги, шуршание бумаги.
- Ну и как ты это объяснишь? – требовательно произнес он, а после, тише, чуть-чуть обиженно и не менее устало выдохнул, - Мог бы и сказать, я бы понял.
Юури изумленно распахнул глаза и посмотрел на фон Бильфельда, который действительно выглядел усталым и… потерянным, что ли. Шибуя был поражен, ведь он ожидал от своего жениха всего вплоть до ненависти, но только не этого. Ведь юный лорд презирал любое проявление слабости, а уж так открыто о(проявлять) показывать свои было тем более ему не свойственно. Потом перевел взгляд на листок, лежащий перед ним. На бумаге отчетливо различались ровные строчки печатного текста. Стихи.
Юури узнал этот текст. Узнал и понял, что вызвало такое возмущение его жениха. А потом его охватил священный ужас. Еще бы, ведь до литературы в его школе осталось всего двое здешних суток, а учитывая его плотный график…
По-хорошему, Мао должен был сначала разъяснить все Вольфраму, объяснить, что эти стихи вовсе не любовное признание… Нет, конечно признание, но адресованное не ему, а персонажу книги, которого даже не существует... Но вместо этого Юури вскочил, как ошпаренный, схватился за голову, простонал что-то типа «чертовы зачеты», потом схватил листок, напрочь забыв о трагедии его появления, и начал судорожно читать, точнее, перечитывать, раз этак в сотый. Потом всучил бумагу все еще возмущенному, но уже и немного удивленному фон Бильфельду и, со словами «проверь меня», начал читать наизусть:
Я к вам пишу - чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать… - запнулся, а потом как-то обреченно спросил, - Что там дальше?
- Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня. - подсказал ошарашенный таким положением дел Вольфрам, но уже через минуту опомнился и спросил с почти незаметным оттенком горечи:
- Ты еще ее стихи наизусть учишь? – положил злополучное письмо на постель перед Юури и собирался уйти, но был остановлен репликой юного Мао, полной недоумения:
- Почему ее? Его… - и только после того, как напрашивающееся уточнение слетело с его губ, он понял, как это прозвучало в данной ситуации. Юури вскинул голову, пытаясь поймать взгляд Вольфрама, и принялся оправдываться. – Я не это имел ввиду! То есть это, конечно, стихи написал он, но ты не так понял, просто…
- Так значит он? – холодно уточнил фон Бильфельд, собираясь продолжить свой путь к двери, но через пару шагов остановился. Когда он заговорил, его голос был наполнен неприкрытым изумлением пополам с недоумением, – Постой, он, который пишет о себе в женском роде? Где ты только такого выискал? Хотя, что еще ожидать от…
- Слабака? – перебил его Юури. Голос прозвучал почти зло. Что поделать, если его все-таки удалось вывести из себя. Ему так надоели беспочвенные подозрения, постоянные упреки, обзывательства наконец. Разве они не могут хоть немного просто пообщаться? В конце концов, они же помолвлены! А Вольфрам только и может, что обвинять, даже не докопавшись до сути дела. Да что там, даже не попытавшись! Ну почему так? Как же надоело!
– Может его сиятельство все же соблаговолит меня выслушать? – огрызнулся он, потом вдруг вздохнул и устало прикрыл глаза рукой. «А потом, может, и помочь» - тоскливо подумалось ему. Он был уверен, что в одиночку ему этого монстра под названием «Письмо Татьяны к Онегину» точно не осилить (как всякий ученик перед контрольной, он обладал львиной долей «оптимизма»). Оставалось надеяться только на чудо. Но вот вопрос, где его взять?
От слов Юури Вольфрам непроизвольно вздрогнул. Все внутри него кипело. Шибуя ведь так его унизил, разбил сердце, можно сказать. Хотя, откуда этому слабаку знать, что это такое! Он ведь наверняка с этим парнем в женском роде шашни крутит, как говорят это у них на Земле. Но а как же он? Почему о том, что у Мао кто-то есть, он узнает последним? Ведь, несомненно, об этом осведомлен весь замок. Или почти весь. Вольфрам же не без причины копался у Юури в вещах, а исключительно из-за того, что все вокруг только и говорили, что о прекрасных стихах, привезенных Мао с земли. С этим трудно было поспорить, стихи были прекрасны, но от этого не становилось легче. Да и сомневался он, что стихи с Земли. Там вроде не осталось людей, пишущих на такой манер. Эта благородная черта присуща Нью-Макоку , но деревня… Где он такую отыскал?
- Эй, - отвлек Вольфрама от тяжелых мыслей Шибуя, - ты меня вообще слушаешь? – в его голосе отчетливо ощущалось раздражение.
- И что же ты можешь сказать в свое оправдание? – жестко спросил его юный лорд. Вряд ли у его распрекрасного жениха найдется какое-то стоящее всему объяснение. Даже интересно, какую небылицу сможет сочинить этот слабак?
Юури тяжело вздохнул. Как же с ним трудно. Вбил себе в голову непойми что, а ему, Шибуе, опять убеждать его в ложности собственных суждений. И когда он повзрослеет? Когда вообще взрослеют мазоку? Вольфрам же раз в пять его старше! Мао начал объяснение:
- Это стихи знаменитого русского писателя и поэта А. С. Пушкина из романа в стихах «Евгений Онегин». По сюжету влюбленная девушка пишет своему избраннику письмо, несмотря на то, что в то время написать первой для девушки было сродни позору. Это книга, Вольфрам, – он несмело улыбнулся. Улыбка вышла кривоватой, но все же получилась, – А учить наизусть именно этот отрывок – задание по литературе. Теперь понимаешь?
-Книга? – пораженно выдохнул фон Бильфельд. Он как-то совсем о таком не подумал. А ведь его жених и правда мог просто читать книгу про чью-то любовь и необязательно, что это все было адресовано именно ему. Но письмо же было написано на отдельном листе, не в книге! Почему?
-Почему? – произнес он вслух и тут же спохватился. – В смысле почему оно на отдельном листе, а не в книге?
- У меня книга старая, боялся намочить при переходе, - пояснил Юури. – А лист – распечатка с инета. Я таких могу сотню сделать, были бы краска и бумага.
- Могу я это прочитать? – огненный лорд постарался спросить это как можно безразличнее. Хотя что спорить, стихи ему понравились. Очень. Он бы сам обязательно на такое письмо ответил, если бы не любил. А он уже любит. Так искренне, как никогда не любил, так сильно, что кружится голова от желания быть для любимого единственным, особенным… и тоже любимым. Но, похоже, Юури был об этом совсем другого мнения, или же это мнение у него вообще отсутствовало: он просто не замечал чувств огненного лорда. Это больно ранило.
- Что? – не понял Мао.
- Книгу, – неохотно пояснил фон Бильфельд, отвлекаясь от своих мыслей. – Мне понравилось письмо. Значит, книга тоже должна быть неплоха.
- Постой, понравилось? То есть ты злился из-за того, что не тебе это письмо досталось? – Юури как-то подозрительно сник. Он сам не мог понять почему, но осознание того, что возмущение его жениха могло быть вызвано гордостью, а не закономерной ревностью, принесло с собой беспричинное, но от этого не менее болезненное, разочарование.
- Идиот! Конечно нет, я… - но наткнувшись на ожидающий взгляд Мао, надеявшегося на опровержение своей догадки, запнулся и сказал совсем не то, что собирался, что чувствовал: – Да, именно из-за этого. Такой слабак не заслуживает получать такие письма!
- Вот как, - Шибуя совсем расстроился, но постарался не подать виду. Потом поднял глаза, старательно изображая счастливую улыбку, - Я принесу тебе книгу, Вольфрам. Тебе понравится.
- Я сам решу, что мне понравится, а что нет, - взвился Вольфрам. Он вдруг почувствовал себя виноватым. Он ненавидел это чувство и особенно ситуации, которые его вызывали. В такие моменты он просто не знал как себя вести, терялся и из-за того злился. Как следствие, под действием раздражения огненный лорд часто огрызался и, бывало, по прошествии времени очень сожалел о своих необдуманных словах.
- Что ж, тогда спокойной ночи, – произнес Юури, поворачиваясь на бок и закрывая глаза. Он чувствовал себя измотанным этим разговором. Разбитым. Раньше такого он за собой не замечал. И ему почему-то было очень больно от последних слов огненного лорда.
- Спокойной ночи? – растерялся Вольфрам. Он никак не ожидал такого. Какая ночь, ведь сейчас день в самом разгаре? Или это такой ненавязчивый способ попросить его удалиться? Тогда мог бы и прямо сказать, что видеть не хочет. А может Юури правда устал? Он выглядел измотанным.
- Да, если ты не против, я бы все же поспал пару часов. Ты меня разбудил, - он посильней закутался в одеяло. Ему будто бы было холодно, хотя за прошедшее за разговором время жаркие солнечные лучи, падающие на кровать, не успели сильно изменить свое положение.
- Тогда спокойной ночи, - пробормотал растерявшийся Вольфрам, закрывая за собой дверь.
Идя по коридору в неизвестном направлении, он задавался одним лишь вопросом: почему его не покидало ощущение, что он только что разрушил нечто очень ценное?
После того злопамятного разговора они с Вольфрамом почти не разговаривали. Юури очень удачно напомнили о его обязанностях, и он чуть ли не с удовольствием с головой ушел в работу. Гюнтер не мог нарадоваться на своего ученика, который вдруг из нерадивого стал прилежным. Поэтому королевский советник был только рад помочь своему королю, когда тот обратился с просьбой помочь ему выучить какие-то стихи к его земному уроку. Стихов, на взгляд Гюнтера, было не так уж много, но юный король, похоже, уже начал паниковать, ведь, как он выразился, «на этого монстра остался всего один вечер».
К радости (или скорей к печали) фон Криста, помогать особо не пришлось. Несмотря на легкую рассеянность, постоянно преследующую его со вчерашнего дня, Шибуя схватывал налету и к концу вечера уже мог спокойно и с выражением читать стихи наизусть. Ах, как прекрасно звучали они из уст юного Мао! Если бы только его голос покинули грусть и печаль, причины которых советник, да и не только он, не знал. Если бы только он, Гюнтер, мог развеять все тревоги Короля, которые, вполне возможно, были вызваны предстоящим ему «зачетом», как назвал это мероприятие Юури. Но в ответ на похвалу советника, Шибуя еще больше поник, поблагодарил за помощь, которую он беспричинно назвал «бесценной», и направился к замку Истинного короля, где была назначена точка отправления в его мир.
Шибуе казалось, что он совершенно запутался. И никто не мог помочь ему в этом разобраться. И дело было совсем не в зачете, который, несмотря на приближение срока его проведения, сейчас казался мелким и незначительным. Мао мог бы даже забыть про него и про эти злополучные стихи, если бы они не были связаны с тем разговором. Да, даже в мыслях Юури называл его так. «Тот разговор». Он не мог понять, что тогда произошло, но с тех пор его не оставляло тянущее чувство неправильности происходящего. Но… он ведь не сам решил не разговаривать с Вольфрамом, ведь так? Просто было очень много дел, а у него не было ни сил ни желания от них увиливать, придумывать отговорки, выворачиваться, только чтобы отбить чуть-чуть свободного времени. Уже отбил, ага. Теперь весь замок пытается выяснить, что же так расстроило бедного Мао. Причем, учитывая то, что спрашивали только про короля, Вольфрам расстроен не был. Иначе их общее плохое настроение обязательно бы сопоставили и вопрос был бы уже поставлен иначе: «Что у вас там опять произошло?».
«А действительно, что?», - таким вопросом Мао Юури задавался по дороге к центральному фонтану замка. По дороге домой. Он надеялся, что наконец- то сможет обдумать сложившуюся ситуацию в знакомой обстановке. Или просто на время о ней забыть. Поэтому, он был совсем не готов встретить там виновника его переживаний. Вольфрама.
Тот выглядел каким-то отстраненным и безразличным ко всему происходящему. Даже на приход самого Мао огненный лорд отреагировал не сразу.
- На «зачет»? – спросил он. Его слова звучали как всегда требовательно, но в этот раз в них не было того жара, с которым огненный лорд допытывался до всего, что было хоть как-то связано с его женихом. Они звучали почти безразлично.
На самом деле он был зол. Очень зол. Еще бы! И как только он мог чувствовать вину по отношению к этому человеку?! Он даже подумывал извиниться перед Юури, хотя и сам не понимал, за что, и почти решился, но… этот слабак! Он его игнорировал! Избегал! Да как он посмел? Фон Бильфельд просто кипел от негодования. Но на этот раз почему-то решил проявить благоразумие: не выплескивать свою злость на каждого встречного и даже отложить разговор по душам с виновником его плохого настроения на потом. Не выдать свою злость оказалось самым сложным. Это и послужило причиной его сдержанного тона и поведения. Ну ничего, зато у него есть предлог, чтобы остаться с Юури наедине и наконец-то все прояснить, и юный лорд собирался им воспользоваться.
- Да. Но я всего на день, завтра вернусь. – Шибуя понимал, что его слова похожи на оправдание и не знал, в чем оправдывается, но в данный момент ему меньше всего хотелось следить за своими словами. Он устал от постоянных словесных перепалок и не хотел начинать эту.
- Твой день там может вылиться в неделю здесь. Слишком долго. – его интонации… Он как будто говорил с… со слабаком. Хотя, о чем это он, Вольфрам же всегда разговаривал с ним именно так. Почему же раньше его это не ранило?
- Будешь скучать? – наверное, шутка вышла неудачной. Потому что Мао действительно хотелось узнать ответ на свой вопрос.
- Заждусь. Ты мне книгу обещал, помнишь?
- И что ты предлагаешь? – Юури был расстроен. Но… а чего он ожидал? Что лорд прямо сейчас признается ему в привязанности? Правду говорят все его знакомые – он действительно слишком наивен.
- Я с тобой, - Вольфрам готов был настаивать, но Мао не стал спорить. И озвучивать свое удивление по поводу решимости, прозвучавшей в голосе фон Бильфельда, тоже не стал. Это ему казалось сейчас единственно правильным.
- Хорошо.
В фонтане появилась воронка.
Первым, что они увидели, вынырнув из ванной в квартире Шибуи, была насвистывающая Мико, упорно эксплуатирующая стиральную машинку. Она быстро смекнула, что за гости и зачем они пожаловали, а потому, не прекращая тараторить что-то на тему: «Юу-чан, лапа моя, мама так рада тебя видеть, но опаздывать нехорошо, ты же знаешь, Воль-чан, тебя я тоже очень рада видеть, чувствуй себя как дома, у меня уже карри на подходе, собирайся, время не ждет…», оперативненько утащила ошалевшего от такой скорости речи Вольфрама на кухню и вытолкнула привычного к подобному Юури на улицу, предварительно повернув его лицом по направлению к школе. Единственное, что успел подумать за такой короткий промежуток времени Шибуя, было: «Как хорошо, что мы не из стиральной машинки вылезли…». А после был долгожданный в самом плохом смысле слова зачет, так что думать о посторонних вещах было попросту бессмысленно, да и невозможно.
Как оказалось, беспокоился он напрасно. Срывающуюся пятерку подтянуло блистательное чтение «Письма…». Препод, удивленно хлопая глазами, утверждал, что он еще никогда не слышал такого эмоционального чтения стихов от ученика. Размашистое отлично в дневнике приятно грело душу, но не особо поднимало настроение.
Возвращаться не хотелось. Но и бродить по улице в одиночестве не тянуло. А не в одиночестве – тем более. Не оставляло ощущение неполности, незаконченности. Юури не понимал, почему вдруг после того разговора в их с Вольфрамом отношениях появилась какая-то натянутость. Поэтому, промаявшись дурью в поисках хоть чего-нибудь, чем можно было бы себя занять, но так и не найдя, в самых расстроенных чувствах, Юури вернулся домой.
Коридор встретил его непривычной тишиной. Особенно она была непривычна для Шибуи, знающего темперамент его матери, особенно в моменты присутствия в доме гостей. Тогда тишина была делом нереальным, почти несбыточным. А сейчас вдруг тихо, из-за ничего, просто так. Это напрягало.
Нет, конечно, могло статься, что его мамы просто нет дома в этот момент. Но тогда напрашивался закономерный вопрос: а как же Вольфрам? Мико что, потащила его с собой? Или, что еще хуже, оставила в доме одного? Тогда тишина могла означать и крупные неприятности в образе враждебно настроенных гостей из другого мира…
- Я дома, - попытался он привлечь внимание жильцов, если таковые все же были внутри, и хоть как-то развеять настораживающую атмосферу. Ответа не последовало.
В поисках хоть каких-то признаков жизни первым делом Юури решил зайти на кухню – место постоянного пребывания Мико. Она там и обнаружилась, колдующая над очередной порцией «маминого карри» и тихо напевающая себе под нос. Правда, стоило только Шибуе открыть рот в закономерном желании спросить, что же все-таки происходит, она тут же обернулась и с самым серьезным видом, на который была способна, поднесла палец к губам и показала глазами наверх. После чего Мао открыл рот для другого вопроса, но необходимость в нем отпала уже через минуту, когда со второго этажа раздался удовлетворенный вопль Вольфрама:
- Получил по заслугам, слабак? Так тебе и надо!
В первый момент Юури растерялся. Он вроде еще ничего не сделал, чтобы по заслугам получать, напротив, зачет сдан, так что теперь они могут спокойно возвращаться в Шин-Макоку… Догадка озарила его одновременно со словами решившей помочь ему Мико:
- Воль-чан такая умница, как пришел, попросил дать ему ту умную книжку, которую ты мучил весь вчерашний день. Сначала просил пояснения, но быстро разобрался и теперь уже два часа он читает, совсем без перерыва. А мама решила его не беспокоить. И ты тоже не беспокой, ладно, Юу-чан? – она сложила ладони в шуточном умоляющем жесте.
- Ну, судя по его словам, читать он уже закончил, - немного натянуто рассмеялся Шибуя. Вряд ли Вольфрам стал бы так радоваться смерти Ленского, а из всего произведения под описание «получил по заслугам» подходили только дуэль и самый конец романа. А уж кто и должен был быть наказан, так это Онегин. По крайней мере, с точки зрения Вольфрама (если конечно юный Мао хоть что-то понимал в мазоковском понятии чести). – Пойду поздороваюсь.
- Да-да, Юу-чан, иди-иди, заодно позовешь Воль-чана к столу, уже почти готово, а ты наверняка проголодался, не мог не проголодаться, ой, воды многовато… - Мико увлеченно вернулась к готовке, сразу же забыв обо всем на свете.
Юури ничего не оставалось, как подняться наверх. Да и интересно было узнать мнение лорда из другого мира по поводу земной классической литературы. Может, надо даже привезти пару экземпляров для продвижения в массы.
Воображаемые крестьяне, сидящие на стогах сена с цветными изданиями сказок Ганса Христиана Андерсена и увесистыми томами «Войны и мира», изрядно его позабавили. Поэтому к своей комнате он подходил уже в приподнятом настроении. Где в дверях он и столкнулся с пунктом своего назначения. Точнее, человеком. А еще точнее, мазоку.
Вольфрам как раз открывал дверь, чтобы, по-видимому, спуститься вниз. Но, увидев Юури, он застыл, обвел Мао рассеянным взглядом. Через несколько мгновений в нем появилось узнавание.
Он как раз хотел уточнить у Мико, когда вернется этот слабак. В конце концов, это же он порекомендовал ему книгу о низком человеке, извращающем понятие чести. Но, к его удивлению, с предметом своих поисков юный лорд столкнулся в дверях.
- Привет, - несмело улыбнулся Юури. Так будто ничего не было. Этот слабак! Неужели он настолько не доверяет ему, Вольфраму, что решил прятать от него свои чувства? Как он смеет! К тому же, он просто обязан выслушать все, что думает он, Вольфрам, по поводу прочитанного. Именно, обязан!– Мама говорит, что все почти готово. Ну что, пойдем? – и спешно развернулся, собираясь уходить.
-Ты куда это пошел? – возмутился фон Бильфельд, - А ну стоять! – схватил его за руку и резко потянул внутрь комнаты, так, что бедный, ничего не понимающий Шибуя чуть не растянулся на полу во всем своем королевском великолепии. Огненный лорд, тем временем, усадил ничего не понимающего Мао на кровать и наконец выпустил все свое недовольство, обличая его в слова:
- Это все ты, да как ты смел, посоветовать мне такую книгу? Этот… Евгений! – почти выплюнул это слово Вольфрам, - Да как он смел! Убить друга, разбить сердце девушке, прикрываясь благопристойностью и честью, а потом просить ее любви, еще больше раня возможным, но несбыточным счастьем. Да что он понимает под честью! Лживые речи, полные честолюбия? Бессмысленное убийство друга из одной гордости и чужого мнения? – юный лорд выдохся. Но, переведя дыхание, продолжил, - Знаешь, Юури, ты, конечно слабак, но хотя бы немного… может, совсем чуть-чуть, но справедливый. И честный. А такие слабаки, как этот, вообще не должны ходить по земле и топтать ее почву своими нечестивыми ногами. – от избытка чувств фон Бильфельд топнул ногой и с некоторой долей задумчивости продолжил, - Да, определенно, этого звания он заслуживает больше. Так упустить свое счастье из простого честолюбия… А ведь оно просто просилось ему в руки! Бери – не хочу… - Тут он резко себя оборвал. Еще не хватало понабраться этих земных словечек и выражений. Его речь и так уже становится слишком приближенной к земной. И ему это не нравилось, по вполне определенным причинам. С другой стороны, с Юури определенно стало проще общаться. Хотя, в последнее время это общение и стало каким-то напряженным. Но причину напряжения, исходящего от Мао – конечно, от этого слабака, сам ведь он не страдает такой ерундой – понять так и не смог. Но собирался выяснить. И, несомненно, выяснит.
Юури же слушал гневную обличительную тираду Вольфрама со смешанными чувствами. Его немного смущало то, что фон Бильфельд назвал Онегина слабаком. Попытки понять, почему его это так задевало, в конечном итоге все же возымели успех, особенно после признания Вольфрама, что Юури нравится ему намного больше, чем герой книги. Ну конечно! Он воспринимал это, как сравнение. Нет, ну, бесспорно, это и было сравнение, но не в том смысле, в смысле, что за тавтология, и вообще, о чем это он. Юури, бесспорно, был согласен, и даже рад такому мнению жениха о своей персоне. Это приятно грело. Но не затмевало неприятного чувства полного сравнения с этим персонажем. Он ведь… действительно не ценил то, что само плыло ему в руки. Счастье ли это? Он не знал, но понимал, что после осознания рьяного протеста всех глубин его души одной только мысли, что, по прошествии какого-то времени с таким отношением к жениху, он может его потерять, Юури понимал, что уже не сможет отпустить прекрасного огненного лорда. Пусть он будет знакомым, другом, братом… женихом, в конце концов, но только был рядом. Мао просто не представлял жизни без него, а осознание того, что он может его потерять, оставляло после себя вяжущую пустоту и подкатывало горьким комком к горлу. Определенно, над этим надо было подумать. И серьезно. А для такого ответственного дела вполне подходила одна из заброшенных комнат Замка Клятвы на Крови. И возвращаться можно было хоть сейчас. Вот пообедаем…
Его, несомненно, важные мысли самым грубым образом прервал раздраженный возглас предмета его раздумий. Впрочем, в нем сквозили нотки обиды, так что отвлечься все же пришлось.
- Ты совсем меня не слушаешь! Да как ты можешь! Я, по твоей настойчивой просьбе прочитал книгу о совершенно мне неприятных и непонятных людях и событиях, а ты еще отказываешься меня выслушивать! И вообще…
- Если бы не понравилось, не читал и не возмущался бы. Я же тебя не заставлял, только советовал. – резко прервал его Юури. Ему совсем не хотелось ссориться: непривычное копание в себе отобрало все силы и их уже просто не осталось на бессмысленные перепалки.
Вольфрам осекся. И, что скрывать, даже смутился немного. Но от всей души надеялся, что его щеки не окрасились предательским румянцем. Как ему не прискорбно было это признавать, но Мао был в чем-то прав. Он вполне мог бы и не читать их земную литературу, но ведь он… Он же просто хотел лучше понять Юури, его мир. А разве не удобней сделать это через его земную литературу? Литературу, которую он читал, которой восхищался. Но как можно восхищаться этим? Впрочем…
- Ты прав, - неохотно выдавил он. – Я мог и не читать. Но мне действительно понравились стихи. Они были прекрасно прописаны и очень… поэтичны, наверное (хоть и странно говорить такое про стихи, которым таковыми быть положено). Да, именно так. Не думал, что на вашей земле существовали настолько талантливые люди. Могу ли я увидеть оригинал? На родном языке стихи могут звучать совершенно по-другому. А в этом случае, и вовсе быть настоящим произведением искусства. – Он выжидающе уставился на Мао. Сказать, что тот был удивлен, значит - ничего не сказать. Такой резкий переход от негодования к просьбе его почти шокировал. А лестная критика в сторону известнейшего русского автора и того больше, казалась чем-то из области фантастики. Но, что сказать, была приятна. Вызывала гордость за родину, пусть даже и не совсем его.
-Тебе дать Пушкина почитать? Это же не единственное его произведение. Есть просто стихи и проза… А в оригинале, это на русском? Я, конечно могу попробовать скачать, но этот язык чужой для меня, возможно, нужно будет найти переводчика, да и ты уверен, что сможешь потом это прочитать?.. – Он вопросительно поднял бровь.
-Не забывай про магию, слабак! – со смешинкой укорил фон Бильфельд. От последнего слова Юури вздрогнул, вспоминая свои недавние выводы относительно собственных чувств. И это воспоминание не принесло с собой ничего кроме замешательства, смятения, каких-то отголосков страха… Наверное, что-то из этих чувств все же отразилось в его глазах, потому что улыбка медленно, но верно сползла с лица Вольфрама. Он уже даже открыл рот и набрал в легкие воздуха, чтобы задать вопрос, на который Шибуя не хотел давать, да и не знал ответ. Так что юному Мао пришлось лихорадочно думать, как разрядить обстановку. Ситуация казалась безвыходной…
Положение спасла Мико. Она громко позвала «мальчиков» к столу, попутно наказав им прекратить заниматься непотребствами. Смутившись, оба парня спустились вниз. «Спасибо, мама», - мысленно очень искренне поблагодарил ее Юури.
А после обеда, полного веселых перепалок, аппетитного карри и неусыпного внимания Мико, Вольфрам и Юури наконец-то вернулись в Шин-Макоку. Домой.
Два дня прошло с их возвращения. И уже два дня Вольфрам не видел Юури. Он будто испарился, исчез. Последней вестью от Мао была короткая записочка, накарябанная кривым почерком на клочке бумаги: «Не волнуйтесь. Со мной ничего не случилось. Вернусь через два дня.». Эта скупая на информацию записка была последним, что слышали (ну или видели) от юного Мао. В ней не было совершенно никакого объяснения, даже намека на причину такого поведения Шибуи. А потому Вольфрам не мог перестать волноваться. И не он один. Да за эти два дня могло произойти все что угодно, вплоть до убийства! Хотя нет, о последнем сообщил бы Истинный, он же не мог не почувствовать смерть Мао. А если похищение? Пытки, издевательства, угрозы и требования могли обрушиваться на наивнецкую голову Юури, а они даже не могли определить его расположение! Был перерыт весь замок. Каждая комната, кухня, хранилище, даже склад, кроме, разве что, запечатанных. Но ведь этот слабак вряд ли прятался где-то в одном из наглухо запаянных магией хранилищ. Это же просто смешно! Он же так и не научился создавать простейшие заклинания (ну и что, что они ему пока были без надобности), не говоря уже о снятии сильнейших охранных печатей магического мира!
В общем, замок погрузился в напряженное ожидание. Даже вездесущие служанки не могли разрядить обстановку, хотя и пытались вовсю. Надо сказать, их воздушная выпечка и вечные приветливые улыбки несколько скрашивали тревожное напряжение, но этого было недостаточно. Если Мао не вернется в назначенный срок, в город будет отправлена поисковая группа. С разрешением применять оружие, даже по отношению к простым гражданам. Они обязаны сделать все, чтобы вернуть Короля.
Но он вернулся. Через два дня, вечером, как и обещал. Как ни в чем не бывало открыл дверь в их комнату, застыл в проходе и, не скрывая широкой улыбки, вдруг выдал:
- Вольфрам, выходи за меня, а?
Все возмущение и протесты огненного лорда потонули в поцелуе. И, конечно же, ответ был «Да».

@темы: Kyo Kara Maoh, творчество, Фики